С гиканьем, улюлюканьем и молодецким задорным свистом мы выпроваживаем вон «пресловутую» Болонскую систему, которая, оказывается, все недолгое время своего прозябания (с начала ХХI века) на нашей ниве просвещения была нам глубоко отвратительна, ибо покушалась на нашу самость. Войдя в раж отмены всего иноземного, ревнители самости стали жадно оглядываться вокруг – что бы еще разбить вдребезги из того, что нам якобы «исконно не присуще». Ага, вот ЕГЭ еще есть. Ату и его тоже! Потому как ну не принимает его земля русская. Как не принимает она «урбанистическую плитку», которую как ни положи – на следующий год все равно надо перекладывать.
С Болонской системой, из которой то ли нас сначала исключили, то ли мы вырвались на свободу от этих иноземных заморочек, до конца февраля вроде как особых проблем не было, и мы старались «врастать». Хотя квасные патриоты никогда не оставляли своих попыток эту систему всячески опорочить. Между тем, с ней случилась ровно та же беда, которую теперь некоторые пытаются сделать поводом для нападок на ЕГЭ. Суть в том, что до конца эту систему мало где внедрили так, как надо было.
Это все равно как купить какую-нибудь иностранную технологию, а потом упростить под наш уровень слесаря дяди Васи, поскольку в точности все регламенты мы соблюдать не хотим или не в состоянии. Так и тут.
Чего, собственно, можно было ожидать от полунищих преподавателей, читающих лекции по конспектам прошлого века? Скачущих в поисках подработок с одной ставки на другую и третью. Пытающихся обучать «технарей» на лабораторном оборудовании времен царя Гороха. В условиях пресловутого «подушевого финансирования», когда избавиться от неуспевающего и тупого студента можно только если он либо сам уйдет, либо с ним произойдет несчастный случай. А в гуманитарных науках (где худо-бедно появились весьма приличные программы и курсы, соответствующие международному уровню) еще и в последнее время подвергающихся неустанным корректировкам на предмет «чистоты генеральной линии». С фундаментальными науками, слава богу, конъюнктуры меньше, а законы физики и математики известны своей стабильностью. Однако и тут, как и во всей высшей школе, была нарастающая беда с качеством поступающих в вузы абитуриентов.
И никакая Болонская система не могла функционировать должным образом для всех вузов в нашей стране, где массовое школьное образование все никак не выйдет из прогрессирующей деградации, а уровень профессиональной подготовки университетских профессоров тоже, мягко говоря, не растет по причине все той же «непрестижности профессии», назовем это так. При этом в наиболее передовых вузах система в целом заработала, а там, где не заработала, не она в этом виновата, а «имплементаторы».
Теперь ту же ошибку, крича в ажитации: «Долой! Долой!», некоторые хотят повторить с ЕГЭ. Как правило, в этом не разбираясь и руководствуясь чисто конъюнктурными мотивами: во-первых, мол, это все «навязано нам извне» (навеяно «американскими тупыми тестами»), стало быть, подлежит безжалостному импортозамещению. Надо вернуть, клокочут ниспровергатели «чужеродных заимствований», «старую добрую советскую систему», когда какой-нибудь студент Шурик тянул билет, предварительно проведя бессонную ночь в написании шпор и зубрежке, хорошо еще если в компании милой Лиды. Во-вторых, народу не нравится. Последнее – вообще сильный, бронебойный аргумент. Еще бы всегда руководствоваться именно этим принципом: Vox populi, vox Dei.
ЕГЭ с самого начала его внедрения действительно никогда не поддерживало более трети респондентов. Большинство которых, не вникая в суть вопроса и даже не пытаясь в нем разобраться, руководствуются клишированными аргументами противников такой формы экзаменов: это все натаскивание и тупая зубрежка, это стресс для школьников, к тому же в последние годы обставляемый садистскими условиями проведения тестов. Только что еще не заставляют переодеваться полностью в единообразные робы с памперсами во имя полного запрета посещения туалетов. И все равно есть-есть еще места, где число стобалльников почти равно числу выпускников школы.
Большинство людей, которые говорят о пагубности ЕГЭ, на самом деле либо не имеют о нем никакого представления, либо опираются на чужое мнение, либо подвержены субъективному восприятию в силу того, что именно их детям не повезло, либо же эти дети просто плохо учились. И в этом последнем, конечно, виновато только ЕГЭ и никто другой.
Те, кто недавно проходил экзамены в такой форме и не получил свои 100 баллов, тоже, разумеется, предпочли бы что-то более легкое или вообще необременительное. Но сколь ценно тогда их такое мнение? Неудивительно, что ЕГЭ воспринимают гораздо хуже респонденты с неоконченным средним и средним специальным образованием, а лучше всех воспринимают те, кто поступил в вуз благодаря этой системе. При этом, как правило, во всех опросах подавляющее большинство отказывает ЕГЭ в эффективности оценки знаний экзаменуемого (такой скепсис заметно ниже среди людей с высшим образованием). Также большинство респондентов, как правило, скептически относятся к главным аргументам в пользу ЕГЭ – к тому, что он сделал высшее образование гораздо более доступным людям из провинции и улучшил в целом подготовку специалистов с высшим и средним специальным образованием.
А все потому, что ЕГЭ, аналоги которого успешно работают в десятках стран мира, способствуя подготовке специалистов уж точно не дурее наших, попросту не работает так, как должно работать. У него, как и в случае Болонской системы, просто выбросили-отломали часть технологии. Чего ж удивляться, что не работает. При этом университетские преподаватели вполне единодушно отмечают, что, как правило (если только речь не идет об отдельных сильно коррумпированных регионах), те, кто имеет высокие баллы по ЕГЭ, и в вузе успевают лучше тех, у кого они ниже.
Но возьмем даже якобы «равные возможности» для детей из провинции и крупных городов. Какие равные возможности, если ведущие вузы числом около полусотни устраивают так называемые дополнительные испытания? Которые как раз проводятся по старой доброй советской формуле, густо замешанной на субъективизме и коррупции. Где принимающие устно или письменно экзамен преподаватели под предлогом борьбы с коррупцией на местах (при приеме ЕГЭ) просто отсеивают неугодных или протаскивают блатных. Я же помню, как это было в те славные времена – «деканатский список», «ректорский список», отдельные просьбы уважаемых людей. Конечно, у возврата к такой системе полно лоббистов.
Что же касается низкого качества образования, то смотри пункт А: это качество школьных учителей, которые и не в состоянии, и не заинтересованы париться над должным, главное, современным уровнем преподавания для класса по 30-40 человек за свои очень скромные деньги, предпочитая репетиторствовать и натаскивать к ЕГЭ. Они к тому же замордованы кафкианской отчетностью и вынуждены тратить много времени и сил еще и на бесконечные переписки с безумными мамашами в чатах, вести электронные дневники и прочую муть.
Коррупция при сдаче ЕГЭ тоже никуда не делась. Но разве в этом виноват сам экзамен?
Массовые представления о нем как о чуть усложненном (но все равно тупом) варианте игры «Как стать миллионером» давно устарели. Нынешний ЕГЭ скорее слишком сложный, чем слишком простой, причем его сдавать надо тем, кто является не столько благодарными учениками, сколько жертвами деградирующей системы образования. И еще один порок ЕГЭ в его нынешнем виде состоит в том, что к нему можно в принципе натаскать. Это и делают в последние год-два в школе. Тогда как если бы эта школа и ее среднестатистические учителя были бы способны качественно готовить к сдаче финальных тестов на протяжении всего времени обучения, давая именно качественные систематические знания, то таких проблем не было бы. А так получается, что выпускников натаскивают в самый последний момент чисто момент механически, они, не имея нужное бэкграунда (багажа знаний), просто не понимают часто суть предмета.
Наконец, последнее. Современное тестирование в ведущих университетах – уже давно не стандартные списки заданий, которые теоретически можно где-то украсть вместе с ответами или натаскаться на «типовые задания». Это уже нечто вроде «диалога» между искусственным интеллектом и тестируемым. По аналогии с той же игрой «Как стать миллионером».
ИИ в компьютере каждый раз подстраивается под конкретный уровень тестируемого. Уловив слабину в конкретной теме, он тут же подбрасывает еще один вопрос по ней же. Поэтому у каждого экзаменуемого получается свой индивидуальный список вопросов. Но объективность оценки остается. В принципе, к этому и надо стремиться. А не пытаться оседлать машину времени, чтобы она вернула нас в «славные советские времена». По итогам которых, как известно, страна проиграла технологическую мировую гонку. А «забив большой болт» на всю систему образования, а также заодно и науку, продолжает еще сильнее проигрывать и отставать сейчас.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.