Есть что-то символическое в совпадении по времени двух никак не связанных между собой инициатив. В Думу внесен очередной (именно очередной) законопроект о патриотическом воспитании граждан. А Союз дачников Подмосковья выступил с очередным призывом «создать единые требования ко внешнему виду ограждений дачных участков». Проще говоря, отрегулировать высоту заборов.
И та, и другая инициативы – во многом по части «расставления флажков», за которые нельзя заходить. Потому что и «патриотическое воспитание» — это у нас обычно про то, «что такое хорошо и что такое плохо». Ни та, ни другая новеллы не новы, а повторяют все то, чем уже было испорчено огромное количество бумаг.
Отечественная бюрократия любит, как известно, плодить запретительные сущности, а также благообразные, но бессодержательные декларации.
«Норматив по высоте заборов» давно придуман, и тот же Союз дачников, обращаясь к вечной теме заборов уже не первый год, тем самым, на мой взгляд, лишь хочет напомнить о собственном существовании.
То же самое касается патриотического воспитания. В новом законопроекте легко обнаружить старый набор благообразных бюрократических штампов о том, как было бы хорошо, если бы все у нас начали правильно любить Родину. Притом не придумано ни одного регламентирующего положения о том, как этого добиться, что такое, собственно, эта любовь и чем ее измерять. То есть как в принципе измерить исполняемость закона? Да и не может быть придумано. Самой своей деятельностью депутаты призваны повышать градус патриотизма и уважения к тому, что строится в нашей стране хорошего и правильного в результате их деятельности. Но вместо этого предлагается «определить цели, принципы и направления патриотического воспитания в России».
Причем главной целью заявлено «создание и укоренение в обществе основ патриотизма как приоритетных духовно-нравственных ценностей».То есть Родину любить нас научат буквально с нуля.
Как будто у россиян этого чувства отродясь не было, и Родину они отстаивали в многочисленных войнах непонятно с чего. Или болеют «за наших» во время спортивных соревнований просто «по приколу». А так – все равно за кого.
Причем подобные «программы патриотического воспитания» непрестанно принимаются вот уже полтора десятка лет. Только что начала действовать очередная, рассчитанная на 2016-2020 годы. Ее отменят, что ли? Так на нее уже выделено 2 млрд рублей.
За многочисленными инициативами «расставить флажки» и «обозначить берега» словно чувствуется неудовлетворенность правящей бюрократии нынешним российским народонаселением.
Какие-то мы не такие, как им бы хотелось. Видимо, некомфортно им нами управлять.
Эти люди часто бывают в западных странах и видят, сколь там народ «послушен», если по-нашему – «ходит строем». Они там видят именно эту часть общественной жизни. И только ее. А не ту часть, где про общественный договор и контроль со стороны общества. Когда у всех заборы одинаковые и газоны подстрижены. А подчас в многоквартирных домах даже белье на балконах, что выходят на улицу, развешивать запрещено. И ведь не развешивают! И шины на балконах не хранят. Люди там «культурно» паркуются и уступают дорогу. Любят национальный флаг и знают слова гимна.
Хотя ведь и мы тоже, оказывается, вполне поддаемся дрессуре, стараемся на радость начальству вести себя законопослушнее. Паркуемся все чаще не абы как, а согласно расставленным знакам, сколь бы странной ни казалась нам логика их расстановки. Стараемся не ездить по выделенным полосам и пропускать пешеходов на «зебре». Мало кто верил, что русский человек будет выбегать на мороз курить, как предписано ему законом о борьбе с табакокурением. А он — выбегает. И массово старается укладываться в отведенные ему часы затаривания алкоголем.
А все почему? – задумывается порой о результатах своей «воспитательной работы» начальство. А все потому, что всюду теперь камеры, потому, что мы, мудрое начальство, повысили штрафы и ужесточили наказания, понапридумав запретов. Значит, надо продолжать.
Еще больше камер, еще выше штрафы, еще больше контроля. Уже и в интернете.
Ведь еще полно у нас фактов вопиющих непослушаний и наглой пренебрежительности к придуманным мудрым начальствам «разумным ограничениям». Многие все еще садятся пьяными за руль, паркуются на газонах, закрывают номера бумажками, чтоб не платить за парковку. Мало того, продолжают через VPN посещать запрещенные сайты, скачивать нелегально фильмы и музыку. Проводят несогласованные перепланировки жилья. Едят санкционные продукты – и не поперхнутся. Уходят от налогов, обустроив целую «теневую экономику». И позволяют себе взаимные платежи «кэшем» так, чтобы начальство не видело, кто кому и зачем платит.
Наш человек (не все, конечно, но явления эти не изжиты) по-прежнему курит, пьет, употребляет наркотики, сквернословит, вступает в добрачные половые связи, а некоторые даже – в гомосексуальные. Отдельные наглецы дерзко участвуют в несогласованных протестных акциях или стоят в почему-то еще не запрещенных – чисто по недосмотру - одиночных пикетах, выражая недовольство. Хотя чем, собственно, можно быть недовольным при новой, сытой и покойной жизни – начальству совершенно непонятно. В общем запретительной работы у него еще непочатый край.
Главный вопрос стоит так: можно ли зарегулировать русского человека до такой степени, чтобы он стал законопослушен, как немец, патриотичен, как американец, трудолюбив, как китаец или японец, почитал Бога истово и неподдельно, не «для галочки», как правоверный мусульманин или набожный католик? И каков тогда будет этот Новый Русский Человек?
Испокон веков лучшие умы человечества бились над проблемой «воспитания нового человека», строителя нового общества.
Томас Мор и Томмазо Кампанелла, Сен-Симон и Томас Пейн, Фридрих Ницше и Томас Годвин, — все верили в то, что новое общество невозможно создать без новых людей. Да что утописты и просветители! Еще апостол Павел говорил о «новом Адаме» — что истинному христианину нужно «облечься в нового человека, созданного по Богу».
Лучшие умы русской интеллигенции бились над сим «проектом» задолго до Великой Русской революции. Каков он, мол, будет? Как тургеневский Базаров или как Рахметов и Кирсанов из «Что делать?» Чернышевского (кстати, подзаголовок романа был – «Из рассказов о новых людях»).
Советская власть занялась созданием нового человека масштабно, на государственном уровне.
На идеологическое обоснование были брошены (и еще до революции занялись этой темой) не последние умы. Начиная от Луначарского и кончая Богдановым. Оба, правда, были «разоблачены» Лениным как «богостроители», но позже недоучившийся семинарист Сталин именно эти идеи и стал воплощать в жизнь.
Побывавшие в СССР, как сейчас сказали бы, «сталин-ферштейнеры» типа Лиона Фейхтвангера констатировали: проект удался, новый человек создан. И он отличен от человека западного. Методы использовались многообразные – от расстрелов и отправки в ГУЛАГ до создания «патриотически-воспитательных» организаций типа комсомола и пионерии. Была создана принципиально новая школа. Мало кто знает, что ее главный идеолог Луначарский призывал брать пример с Америки, приглашая для консультаций многочисленных специалистов из США. Начитался, видимо, Шпенглера.
Однако советский новый человек создавался в контексте новой культуры – и идеологии. В контексте всех глобальных общественных и экономических преобразований. И тогда, как писал Лев Троцкий, «жизнь, даже чисто физиологическая, станет коллективно-экспериментальной, человеческий род, застывший Homosapiens, снова поступит в радикальную переработку и станет — под собственными пальцами — объектом сложнейших методов искусственного отбора и психологической тренировки».
Советской властью был задан комплексный, идеальный образ нового человека – и в контексте социокультурного проекта как такового, и в контексте определенного образа будущего. И если уж этому новому человеку суждено было быть «винтиком» (определение, кажется, впервые дал Андрей Платонов) в механизме новой государственной машины, то и само это «новое государство» было не только описано, как у утопистов, но именно его и пыталась строить правившая тогда элита, апеллировавшая к «новым людям». Добивавшаяся, что важно, их непосредственного (притом зачастую искреннего, не из-под палки и не под действием только лишь запретов и ограничений) соучастия в этом строительстве.
Понятие советского патриотизма было наполнено вполне определенным идейным содержанием. Надо было любить не просто Родину, а именно социалистическую Родину. Такой патриотизм был частью определенной системы ценностей.
Нынешние попытки заимствовать из советского прошлого отдельные элементы государственной пропаганды («патриотическое воспитание») на фоне спорадического изобретения все новых запретов, вне контекста «большого социально-культурного проекта» и вне контекста внятного образа будущего не являются, конечно, совсем уж бессмысленными. Есть общечеловеческие принципы обустройства современного общества.
Однако вне контекста образа будущего, представленного на основе определенной системы ценностей, все это будет выливаться либо в пустопорожний словесный поток на тему «патриотического воспитания», либо в спорадически придумываемые запреты и ограничения.
Причем чаще всего такие запреты возникают как реакция на текущие события: вот что-то плохое случилось – давайте это запретим.
Будь у нас общество столь же законопослушное, как в среднем американское, количество таких запретов давно бы привело к такой силе общенационального стресса, что это взорвало бы нашего человека изнутри. Как периодически случаются подобные «взрывы»в той же Америке в виде расстрелов сограждан, случайно оказавшихся рядом со слетевшим с катушек стрелком. Которому, может, просто надоело все время улыбаться и говорить, что у него все fine.
Выручает наша неизбывная «необязательность исполнения законов» – демпфирует суровость самых идиотских ограничений, придумываемых бюрократией ради нашего «совершенствования».
Да и не все их соблюдают в равной мере.
Скажем, курящее начальство как дымило, так и продолжает дымить у себя в кабинетах. Что мотивирует прочих постараться пролезть в «избранные» вместо того, чтобы бороться с чрезмерным запретительством как с системой.
Так что до «человека зарегулированного» до степени стресса нам пока далеко. Но если методы тоталитарного контроля (к примеру, в том же интернете) будут совершенствовать ускоренными темпами, то в этом стрессовом состоянии общество окажется довольно быстро. И это его состояние может власти сильно не понравиться.