Я не была в России почти полтора года. А когда приехала в Москву, поняла, что мне страшновато выходить на улицу. Не из-за ковида, криминала или «кровавых», а исключительно потому, что сомневаюсь: вышла ли я рылом для страны, чье женское население процентов на девяносто состоит из утонченных аристократок? Голубая кровь, порода, верность традициям, этикет, церемониал и глубочайшее презрение к тем, кто всего этого не знает или не чтит. Куда мне, чье семейное древо вызывает разве что желание на нем повеситься, в этот высший свет. Дальше прихожей, поди, и не пустят.
Раньше-то у нас была одна аристократка, барыня Божена Рынска. Требовала убрать с Патриарших чернь, да и ладно, Патриаршие можно и по дуге обогнуть, с меня не убудет. Да еще Меланию Трамп грозилась на порог не пустить, что мне опять же безразлично, это Мелании слезы. А теперь, смотрите, глубоко законспирированные графини и баронессы вышли из подполья и давай кружевными зонтиками махать, чернавку Меган Маркл, герцогиню Сассекскую, на место ставить и Виндзорам глубоко, всем сердцем, сочувствовать.
Вообще-то я тоже виню во всем Меган Маркл. Жили мы спокойно, занимались своими делами. Худо-бедно о правах женщин задумывались. Выучили слова «репродуктивный труд», «семейное насилие» и «виктимблейминг». Задумались о том, что компромисс – дело обоюдное, и женщине не обязательно ползать на коленях перед ценностями патриархата. Открыли для себя право говорить о своих проблемах и не терпеть, когда что-то не устраивает. Двигались, в общем, медленно, но довольно упорно, в сторону парадигмы «Женщина – человек».
И вдруг оказалось, что, как любил говорить шеф Доренко, «так-то оно так, да трошечки не так». Права – они не для всех. Вот если ты вышла замуж за слесаря Ромуальда – что, слесаря могут звать Ромуальд! – и он настоял, чтобы ты бросила работу и жила с его мамой, то у тебя есть права. Ты не обязана подчиняться Ромуальдовой маме, свекрухи вообще зло. Ты можешь послать подальше Ромуальдова брата, если он станет обсуждать, не пойдет ли ваше потомство в твою бурятскую бабушку, мол, насколько узкоглазый мальчонка у вас получится. Или вот соседки-сплетницы станут тебя грязью поливать, а другую невестку, свояченицу, стало быть, твою, хвалить, а Ромуальдова семья скажет: не вздумай открыть рот, мы этих соседей сто лет знаем, у нас с ними свои дела, и ты в них влезать не моги. С ума сошла, такое терпеть, взвоют женщины «с правами», совсем себя не уважаешь?
Но это если слесарь. А если мужчина статусный, все по-другому. По-настоящему статусный, не какой-нибудь Цукерберг с его жалкими миллиардами: богатым-то может стать любой дурак, хоть конкретно этот, конечно, мог бы жену и посимпатичнее найти, и европейской опять же внешности, ну да бог с ним, что с нувориша взять. И не итальянский какой-нибудь аристократ, у которого всех достоинств – титул да долги, таких в старой Европе пруд пруди. А настоящий, скажем, принц. Из правящей династии, особенно если английской, тысячелетней, с традициями, каретами и алмазным коронами. Из Виндзоров, в общем.
В скобках заметим, что «тысячелетней» династии чуть более века, поскольку в 1917 году верность традициям не помешала Георгу V сменить родовое имя «Саксен-Кобург-Готский» на «Виндзор», чтобы не попасть под каток антигерманских настроений. И то же самое проделали Маунтбеттены, просто переведя свою династическую фамилию Баттенберг на английский язык. Ну да ладно, это не так уж важно.
Как неважно и то, что на самом деле не поделила американская невестка с британской родней. Важно, что эта шумная история показала, как легко с нас слетает и без того младенческий пушок феминизма – стоит только заговорить о самце из статусной стаи. Я припоминаю, сколько веселья вызвало высказывание Божены Рынской о Мелании Трамп: «В наших домах мы вряд ли бы стали такого класса женщину принимать (…) Кто бы мог знать, что пути неисповедимы, это точно, что вот это — станет первой леди».
На Божену тогда вылились ушаты негодования, а ведь она, говоря о жене Трампа, ни разу не опустилась до площадной брани. В отличие от мамкиных аристократок, для которых Меган и «метиска», «выползшая из подворотни», и «дешевка», и «потрепанная б/у». Все эти претензии, как бы смешны они ни были, сводятся в итоге в одному: повезло тебе отхватить принца – так сиди и молчи, дура!
И вот тут мне уже не хочется шутить. Потому что в остервенении, с каким одни женщины рвут зубами другую, совсем им незнакомую и ничем лично их не обидевшую, ничего смешного нет, а есть только ужас от первобытной их ненависти. Риторика, к которой прибегают иные защитницы Виндзоров, заставила бы рыдать от зависти самых оголтелых «мужских шовинистических свиней».
«Они впустили ее в семью, какую-то жалкую актриску». Спасибо, что не на помойке подобрали, ага. И неважно, что она собственным трудом заработала состояние, которое нашим графиням, живущим в проходной двушке, может разве что присниться.
«Она знала, на что шла». Семья-то, между прочим, тоже знала на что шла, однако принимать правила по умолчанию обязана женщина. Менять их для собственного удобства она не имеет права.
«Пусть идет и зарабатывает своим трудом». Разумеется, прямо как все женщины, которые бросили работу и карьеру, родили, и только собственная лень мешает им вернуться на ту же позицию, которую они занимали до брака и родов.
«Ушла – так помалкивай, а не выноси сор из избы».
Вот это особенно прекрасно, учитывая, что именно тысячелетнее молчание и было основой того, что женщина – не человек, а собственность. Мужа и его семьи.
И все это приводит к неизбежному выводу, что права женщин, конечно, хорошо и неотъемлемо, но только не в том случае, когда речь идет о принце. И совершенно не важно, что семейка у принца та еще, скандал на скандале, что дядья дружат с сутенерами и торгуют своими титулами, что дедушка открытый расист, а папа годами методично доводил маму до сумасшествия. Зато бабушка такая няшная, у нее корги, и платочек она носит так трогательно, и вообще, мы все про них знаем, мы сериал «Корона» смотрели. Про то, что богатые тоже плачут в своих замках и наследственных бриллиантах.
«А она думала, быть принцессой – это легко?» – риторически вопрошают мамкины аристократки.
Нет, но так думаете именно вы, высочества из спальных районов. Что ради красивых платьев, титула и пары добытых в утраченных колониях бриллиантов можно, нужно и, в общем, довольно легко – молчать и терпеть. Что угодно.
«Это мезольянц», – написала одна милая девушка, та самая, что сочла Меган Маркл «вылезшей из подворотни». Нет, леди и джентльмены, это не «мезольянц». Это мезозой. Ментальный парк Юрского периода, населенный социальными динозаврами. И мы в нем живем.
А может, это просто мечта. Может, мы, в детстве мечтавшие стать принцессами, все еще не можем расстаться с бумажными коронами – в свои тридцать, сорок и пятьдесят, взрослые, усталые, работающие и растящие детей маленькие девочки, у которых уже нет никакой надежды выйти замуж за принца. Может, нам просто больно видеть, как кто-то, у кого эта мечта сбылась, говорит: девчонки, да вранье это все. Карета – тыква, кучер – крыса.
Но, как бы там ни было, главный вывод, который можно сделать, наблюдая за историей «мамкины принцессы против безродной актрисы», звучит неутешительно: нет таких женских прав, от которых нельзя отказаться ради мужчины. Если мужчина «правильный». Или хотя бы его бабушка.