На фоне операции палестинского движения ХАМАС «Наводнение Аль-Аксы» против Израиля и предельно жесткого ответа израильского государства мировые державы выходят на авансцену мировой политики со своей позицией.
10 октября состоялся телефонный разговор между президентами России и Турции — Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом, в ходе которого отчетливо проявилось то, насколько изменчива политика в духе «вчера — это вчера, а сегодня — это сегодня».
Ознакомление с официальными пресс-релизами, опубликованными по следам российско-турецкого телефонного разговора на высшем уровне, оставляет двойственное чувство в отношении озвученных Россией и Турцией позиций.
С одной стороны, Россия, в последние годы не скрывавшая своих особых отношений с Израилем, встала на позицию, которую можно назвать пропалестинской, говоря о модели создания двух государств в границах 1967 года и о столице Палестинского государства в Восточном Иерусалиме. На США российское руководство указало как на главного виновника нынешней эскалации палестино-израильского конфликта.
С другой стороны, турецкий пресс-релиз после общения Путина и Эрдогана избегает оценочных суждений о действиях сторон, а возможная модель урегулирования конфликта в нем не упоминается. Там речь идет в первую очередь про удовлетворение гуманитарных потребностей региона, предотвращение распространения напряженности и обеспокоенность нападениями на гражданские поселения. Последнее, впрочем, без указания атаковавшей стороны.
Да, турецкие СМИ наперебой говорят о том, что Израиль получил сокрушительный удар, а действия ХАМАС преподносятся как «ответ израильским оккупантам» после многих лет притеснений палестинского народа. Но одно дело пресса, которая обращается в первую очередь к публике внутри страны, а другое дело — официальная позиция, которая обращена вовне и определяет внешнеполитический курс.
Так вот что самое интересное в нынешней официальной турецкой позиции — это смена угла зрения на палестино-израильский конфликт.
Интересность заключается в сложной истории отношений между Турцией и Израилем всех последних лет, после прихода ко власти правительства Реджепа Тайипа Эрдогана в 2002 году. С тех пор турецко-израильские отношения, развивавшиеся в духе стратегического военно-политического сотрудничества в ближневосточном регионе, сменили знак с плюса на минус. Турецкая внешняя политика стала не просто отчетливо пропалестинской, а активно пропалестинской.
В этом смысле достаточно лишь вспомнить так называемую турецкую «Флотилию мира», отправившуюся на прорыв сектора Газа в 2010 году. Последнее закончилось принудительной остановкой кораблей Израилем, гибелью турецких граждан, дипломатическим кризисом, извинениями Израиля и выплатой израильтянами компенсации семьям пострадавших турецких граждан.
Были и другие, менее знаковые, но многочисленные «искры» в двусторонних турецко-израильских отношениях, которые объединяло лишь одно: в центре их неизменно был палестино-израильский конфликт, где Турция занимала активную позицию защитницы прав палестинского народа и строителя будущего Палестинского государства.
После 4-летнего перерыва и сложных дипломатических маневров, взаимное назначение послов — Турции в Израиль и наоборот — состоялось лишь только в октябре 2022 года. Оно увенчало усилия сторон по «нормализации» отношений между Турцией и Израилем и, как можно судить, стало индикатором того, что «задули ветры перемен» в турецкой позиции по отношению к региональным делам.
Прежде всего, складывается впечатление, что палестино-израильский конфликт для Турции сейчас — не приоритет. Его затмевает проект Организации тюркских государств (ОТГ), где Турция и играет первую скрипку и который динамично развивается все последние годы. Реинтеграция Нагорного Карабаха в состав Азербайджана знаменует важный этап в создании непрерывного тюркского пояса от Китая до Балкан. На превращение ОТГ в полноценный не только экономический, но и военно-политический альянс у Турции — несомненный приоритет.
Далее, Турция заинтересована в рабочих отношениях с Израилем, который для страны важный торгово-экономический партнер — внешняя торговля между странами демонстрирует динамичный рост, достигнув в 2022 году 9 млрд долларов. Поток туристов из Израиля в Турцию в прошлом году вырос почти в шесть раз; израильские туристы рассматриваются как перспективные в плане турецкой политики по диверсификации «источников поставки». Как гласит известное турецкое выражение, «туристы — наша (турецкая) нефть».
Кстати, насчет сырья — это тоже важная тема для Турции, которая годами борется за справедливый раздел и доставку газа Восточного Средиземного моря, в том числе израильского газа, на мировые рынки по своей территории, стремясь стать энергетическим хабом мирового уровня.
И, наконец, пресловутое израильское лобби в США — неслучайно даже в разгар турецко-израильских дипломатических сложностей турецкий президент встречался с видными представителями израильской диаспоры в Америке. Их влияние на международные финансы сложно отрицать, а Турция нуждается сейчас как, пожалуй, никогда в притоке денежных средств из-за рубежа для поправления пошатнувшейся экономики.
Так что, 2023 год — это не 2000-е годы: с тех пор Турция приобрела очень важную компетенцию на международной арене и даже сделала ее одной из целей своего внешнеполитического курса — стать «посредником мирового класса» в урегулировании международных кризисов.
В этом смысле, далеко за украинским примером ходить не надо, где Турция — «сердцем» на стороне Украины, однако не вводит официальных санкций против России и претендует на то, чтобы стать главным торговым хабом в отношениях между Россией и Западом.
Миротворческая площадка — это политические и экономические выгоды, что, собственно, украинский кейс наглядно и продемонстрировал. И в случае между палестинцами и израильтянами модель просматривается аналогичная: «сердцем» Турция — за палестинцев, однако без чрезмерного, до сжигания мостов, обострения с израильтянами.
Отмечу, что первые слова турецкого руководства после нынешнего обострения палестино-израильского конфликта были именно про миротворчество. Да, будут и другие слова, критикующие действия Израиля, но, как следует ожидать, и слова и действия Турции будут проходить ровно по той кромке, которая не выведет Турцию за рамки способности оставаться за переговорным столом одновременно и с палестинцами, и с израильтянами. В том, чтобы стать «посредником мирового уровня», — одна из целей турецкой дипломатии, направленной на превращение Турции в глобальную державу в рамках концепции «Столетие Турции», провозглашенной президентом Эрдоганом. А про китайский иероглиф «кризис-возможность» знают и в Турции тоже…
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.