Для большего погружения в эпоху собрали специальный плейлист с подборкой примеров раннего русского рэпа. Об истории этой музыки в России рассказывает Илья Воронин, музыкальный журналист и эксперт HiFi-стриминга «Звук».
В один из дней 1986 года зрители советского центрального телевидения смотрели очередной концерт. Одним из номеров было заявлено выступление джаз-рокового коллектива «Арсенал» под руководством саксофониста Алексея Козлова. Джазом на сцене никаким не пахло, но люди на подмостках как-то странно двигались под мечтательную электронику – словно это были не люди, а какие-то механические манекены. Что это было такое, почти никто из телезрителей не понял, многие и вовсе подумали, что это какой-то акробатический номер. Но так массовый советский зритель познакомился с моднейшим танцем десятилетия – брейк-дансом.
К тому времени хип-хоп в США существовал уже без малого десять лет – он уже вышел за пределы городских гетто, стала формироваться инфраструктура, а первые американские исследователи новой городской культуры быстро определили ее несущие опоры: танец (брейк-данс), музыка (диджеи со специфической музыкальной подборкой), арт (граффити) и смысловое содержание (рэп). Уже случились первые хиты, появились первые звезды, фестивали и даже стали формироваться различные школы. Подробнее про историю жанра – в проекте HiFi-стриминга Звук. СССР хоть и находился в противостоянии с США, но советские граждане смотрели на Америку и перенимали ту моду, которая могла перейти через «железный занавес». Поэтому первым из элементов хип-хоп-культуры в Союз пришел брейк-данс.
«Дискотечная» молодежь пыталась самовыразиться в советских условиях различными способами, но суперзадач про изменению ситуации вокруг себя никто не ставил. Просто скука и бесперспективность, а также отсутствие моды в общепринятом понимании компенсировались за счет где-то как-то полученной информации о достижениях современной масскультуры», – вспоминала Мила Максимова, одна из первых адептов нового танца, в книге «Хулиганы 80». К середине 1980-х она уже занималась пантомимой в студенческом театре МГУ, поэтому быстро оценила привлекательность нового танца, который немногочисленные советские молодые люди тогда могли увидеть в клипах Майкла Джексона, доходивших до Союза на видеокассетах. Потом первые советские брейкеры увидели записи выступлений мировых звезд брейк-данса, команду Rock Steady Crew. Кассеты были настолько ценными, что их давали буквально на несколько часов – чтобы посмотреть и попробовать перенять движения.
«Вначале на дискотеках ставили по одной песне, под которую исполняли «трясучку». Потом выползали люди, которым освобождали площадки, так как летали руки-ноги, и исполнялось одно-два заученных движения. Особенно смешно было, когда люди пытались корячиться, изображая атлетические элементы на полу. Уже тогда начались разделения и спецификации: нижний и верхний брейк», – вспоминала Максимова.
К тому моменту самые увлекающиеся музыкой ведущие диско-клубов страны уже были знакомы со словом «рэп». Диск-жокеи (или ведущие диско-клубов) советских танцевальных вечеров обязательно должны были «вести» дискотеку — не просто ставить музыку, но и еще в перерывах между песнями что-то говорить в микрофон и исполнять роль своеобразного массовика-затейника. Но как таковой рэп в привычном понимании этого слова еще не появился.
Считается, что первой такой композицией на русском языке стала работа куйбышевской (сегодня это город называется Самара) группы «Час пик», которая так и называлась — «Рэп». Самое интересное в том, что эта песня не должна была официально увидеть свет – она записывалась в качестве фонограммы для местного конкурса дискотек. Еще более удивительно, что вокалист группы, Александр Астров, решил начитать свой рэп под тот же минус, что и авторы самой первой оригинальной рэп-композиции, группа Sugarhill Gang, под знаменитую басовую партию группы Chic и их песни «Good TImes». Помимо прочего, в тексте песни есть такие строчки: «А с текстом все предельно сложно/ твердят много лет/ что это просто невозможно/ на русском делать рэп». Но работу «Час пик» все-таки сложно считать настоящим примером рэпа на русском языке – первые оригинальные композиции появятся спустя несколько лет, когда с новой формой творчества широкие массы познакомят куда более популярные артисты вроде «Мальчишника», Богдана Титомира и Bad Balance.
Но идея с рэпом к середине 1980-х уже прочно пустила корни в среде советских диск-жокеев. Дискотеки тогда – крайне модный и популярный способ досуга и возможность услышать новую и интересную музыку. Они были исключительно вечерними и редко продолжались дольше 23:00. Музыкальная программа строилась по простой формуле: три быстрых песни, один медляк. Диджеи чаще всего играли с магнитных катушек и лишь ближе к концу восьмидесятых стали переходить на аудиокассеты. Обычно дискотеки вели два человека: один умел работать с микрофоном, другой в это время на магнитофонах искал подходящую музыку.
К 1986 году уже даже сложилось такое понятие, как «диско-программа», то есть подборка песен и голосовое сопровождение ведущего. Такие программы можно было купить в студиях звукозаписи и устроить дискотеку у себя дома. Одним из первых такой формат представил Сергей Минаев, сам выходец из дискотечной среды, ставший популярным шоуменом. Его популярность как раз и началась с собственных диско-программ, в которые он включал сатирические перепевки популярных тогда западных хитов, вроде Modern Talking, Вad Boys Blue или певицы Сандры. Но Минаев был не единственным – совсем скоро такая практика создания собственных диско-программ распространилась по всей стране.
«Про черный рэп мы тогда не знали, – рассказывает Сергей Осенев, который вместе со своим партнером Виктором Савюком во второй половине 1980-х делал одну из самых технически продвинутых дискотек в стране – «Легкий бум», чьи диско-программы пользовались большой популярностью и становились образцами того, как надо делать. – Когда мы начинали, то брали за основу рэп европейский, потому что под рэп американский никто тогда не танцевал, кроме горстки брейкеров». Свою манеру исполнения они называли «белым рэпом», и сегодня их речитативы той поры больше напоминают своеобразные частушки, нежели рэп в его классическом понимании. «Никто из нас до этого стихов не писал, – вспоминает Виктор Савюк. – Но я до этого уже играл в группе, поэтому махнул рукой, нормально, справимся. Пиши что в голову придет – все сойдет. Поначалу так и было – несли всякую чушь».
Потом они стали готовиться к записи своих программ гораздо тщательнее. Свою роль здесь сыграл тот факт, что они получили доступ к профессиональной студии, в которой они могли работать с пленкой уже более комфортно. В их распоряжении были не просто два катушечных магнитофона, но еще и драм-машины, эффект-процессоры и даже микшерный пульт. «Но главной технической проблемой для нас было то, что всю программу мы не могли зачитать сходу, – объясняет процесс записи Савюк. – Мы начитывали кусочками – запускаешь «минус» и в нужный момент начинаешь читать. Если сбился, то отматываешь назад и делаешь еще один дубль. Мы просчитывали, какой темп у песен, сколько ударов в минуту, причем высчитывали это с секундомером в руках. На листочке расписывали структуру каждой песни, сколько тактов и припевов, сколько есть места для того, чтобы втиснуть туда наш рэп».
«Легкий бум» просуществовал совсем немного – за два года они выпустили 13 собственных диско-программ, через которые в народ ушли многие звезды, возникшие в самом конце 1980-х, вроде группы «Мираж». Благодаря успеху их диско-программ они даже попали на телевидение – засветились в очень популярной юмористической программе «Оба-На», где через свои рэпы прокомментировали текущую политическую обстановку в мире. Но «Легкий бум» были не единственными, кто работал в таком жанре. Свои рэпы и диско-программы зачитывали в разных городах: «Канон» в Куйбышеве, «Диско 7» в Красногорске, «3×23» в Химках, «Дискотека Люкс» в Ярославле – эти и многие другие клубы служили отличительной чертой поздних 1980-х и самого начала 1990-х, и исчезли они одновременно со страной, уступив место новому и более актуальному.
Рэп-музыка, которую мы знаем сегодня, началась примерно в это время, и чтобы превратиться в большой бизнес, ей потребовалось больше двух десятилетий и усилий, веры и энтузиазма многих и многих людей!