По итогам второго тура президентских выборов в Турции, в конкурентной борьбе Реджеп Тайип Эрдоган одерживает победу и продлевает срок своих полномочий до 2028 года.
По результатам обработки 99,85% избирательных урн, Реджеп Тайип Эрдоган набрал 52,16% голосов, в то время как его соперник, кандидат от объединенной оппозиции Кемаль Кылычдароглу получил 47,84%. Отрыв в более чем 4% голосов, весьма солидный по меркам турецких внутриполитических реалий, дал возможность Высшей избирательной комиссии уже в день голосования объявить победителем Эрдогана.
По пристальности интереса в отечественном информационном пространстве, выборы в Турции встали в один ряд даже с выборами президента США. Если в этом утверждении и есть натяжка, то не слишком большая. Скажу больше: и на Западе степень интереса к выборам турецкого президента зашкаливала. Настолько, что за ними закрепилась оценка как «самых важных выборов в мире в 2023 году».
И все же: что до турецких выборов россиянам, откуда такой интерес? Если бы передо мной стояла непростая задача ответить на данный вопрос односложно, я бы выразился следующим образом:
Турция, ключевой южный сосед России и региональная держава, делающая шаги на пути к статусу державы глобальной, выбирала не только президента страны – она выбирала путь своего дальнейшего развития.
Есть путь, которым страна следует с 2002 года, когда к власти пришел Реджеп Тайип Эрдоган и его Партия справедливости и развития.
А есть альтернативный путь, который предложил народу кандидат от объединенной оппозиции – Кемаль Кылычдароглу.
Если оставить в стороне внутритурецкую повестку, а сфокусироваться только на международном положении страны, то выбор между Эрдоганом и Кылычдароглу – это выбор гражданами Турецкой Республики между собственным, турецким путем развития и возвращением на западную дорогу.
В рамках собственного пути президент Эрдоган пытается проводить на международной арене сбалансированную политику, равноудаленную от великих держав, с приматом собственных, турецких целей и задач. В отличие от той же Европы, которую на наших глазах затянуло в воронку интересов США.
Одним из результатов турецкой политики балансирования, усилиями так называемой «лидерской дипломатии» президентов Путина и Эрдогана, стала реализация Россией и Турцией ряда стратегических проектов. Отмечу, что – к вящему неудовольствию и даже активному противодействию США и ЕС.
Речь идет о газопроводе «Турецкий поток», об атомной электростанции «Аккую», о российских системах С-400 и о многом другом, включая Астанинский формат сирийского урегулирования и планы по созданию российско-турецкого газового хаба.
Неприсоединение Турции к санкциям Запада против России вызвало бум в российско-турецких отношениях по всем направлениям. Товарооборот бьет исторические рекорды, российский бизнес переключается на Турцию, турки активно замещают в России уходящий «за горизонт» Запад, а счет открытым российским «дочкам» в стране пошел на тысячи, когда раньше шла речь лишь о десятках открываемых компаний в год.
Кроме того, исчезновение с российской туристической карты Запада переключило на Турцию и дополнительный поток российских «VIP-туристов» из числа тех, кто раньше предпочитал условные Ниццу и Майями. Теперь они поехали осваивать турецкие премиальные курорты, включая «турецкую Рублевку» – полуостров Бодрум.
Промежуточно резюмируя: по итогам бурного для России 2022 года стал широко расхожим эпитет «Турция – наше все», такими красками заиграли наши отношения с этой страной.
С другой стороны, был и взгляд на международную политику Турции потерпевшего поражение оппозиционного кандидата Кемаля Кылычдароглу.
Он в своей предвыборной кампании говорил о необходимости «нормализации» отношений с США и ЕС как о главной задаче турецкой внешней политики. А «нормализация» отношений, очевидно, потребовала бы устранения Турцией источников напряженности с западными «партнерами».
Но ведь не секрет, что заметная доля проблем между Турцией и Западом так или иначе связана с Россией. И тут можно перечислить ровно те самые проекты, которые упомянуты несколькими параграфами выше. Вот их продолжение было и остается для Запада крайне нежелательным. Не говоря уже о том, что от турецкого правительства Запад настойчиво требует официального введения санкций против России.
Так что оппозиционная внешняя политика, стремясь к возвращению на Запад, неминуемо, должна была платить за пресловутую «нормализацию» своими отношениями с Россией. Сразу уточню, что с негарантированным результатом со стороны самого Запада.
Оппозиционный кандидат Кылычдароглу, очевидно, желая «потрафить» Западу, накануне первого тура президентских выборов, прошедшего 14 мая, во всеуслышание объявил о российском вмешательстве в выборы, а накануне второго тура, состоявшегося 28 мая, раскритиковал проект российско-турецкого газового хаба за то, что он, дескать, приведет к «энергетической зависимости» Турции от России. И тот и другой тезис, очевидно, не выдерживает никакой критики и вызвал изумление у специалистов.
Так что для российских наблюдателей двух мнений не было: в ходе турецких президентских выборов, 14 и 28 мая, Турция выбирала между пусть и «тесным», по выражению Сергея Лаврова, но партнером для России Реджепом Тайипом Эрдоганом, с которым мы «пуд соли съели», и малопрогнозируемым, но отчетливо прозападным Кемалем Кылычдароглу.
Выбор президентом Турции Эрдогана, подчеркну, не обещает России легкой жизни на южном направлении. Есть целый ряд вопросов, по которым наши страны не сходятся во мнении и даже находятся «по разные стороны баррикад».
Но, с другой стороны, Черноморские проливы на период СВО, по Конвенции Монтре, Турцией перекрыты для военных кораблей НАТО, а Турция остается для России местом назначения и хабом в самом широком смысле этого слова – «импортозаместительным», «параллельно-импортным», энергетическим, финансовым, логистическим, туристическим и проч.
И, самое главное, Турция сохраняет в наших глазах свою субъектность, когда российская сторона может рассчитывать, что за турецкой спиной постоянно не маячит кто-то третий, а решения по нашим двусторонним отношениям принимаются именно в Анкаре, а не в Вашингтоне или Брюсселе. В политике надо искать не мифических «друзей», коих не бывает, а субъектных партнеров. И такого субъектного партнера в лице Турции наша страна получила с победой Реджепа Тайипа Эрдогана – вплоть до 2028 года. А дальше будем смотреть…
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.