Диджитальная среда в контексте фейк-ньюс выделяется еще и тем, что масштаб проблемы стало заметно проще оценить. Так, по оценке платформы «Лапша медиа» в прошлом году в Рунете произошел драматический рост числа фейков: количество ложных материалов выросло в 6 раз по сравнению с 2021 годом и достигло 9 млн. Хотя есть и положительная динамика: «жители» наводненного обманом и недостоверными сведениями интернета чувствуют неладное и интересуются темой фейков на 68% чаще, чем годом ранее.
Принято считать, что само слово «фейк-ньюс» популяризировал Дональд Трамп, который одно время очень уж щедро раскидывал обвинения в распространении ложной информации.
Экс-президент США даже сделал его словом года в 2017 году.
Сейчас под термином фейковые новости понимают материалы новостного характера, часто имитирующие сообщения СМИ или «проверенных источников», которые не имеют фактической основы. Но так было не всегда.
Изначально фейкньюс представляли собой что-то наподобие продукции сегодняшней «Панорамы». Ложные новости, носившие название «газетной утки», писались нарочито неправдоподобными. И неудивительно, ведь их целью был не обман аудитории, а лишь привлечение внимания.
Подобный пародийный формат был публицистической нормой. Поверить в правдивость такой «новости» было так же легко, как посчитать, что мокьюментари «Реальные упыри» — настоящий документальный фильм про вампиров.
Хотя порой люди берут на веру самые безумные вещи. К примеру, одним из самых ранних новостных фейков (в той форме, которую мы проблематизируем сейчас — новости, осознанно вводящей в заблуждение) была поддельная история New York Sun о лунном народе.
В 1815 году газета выпустила серию статей об удивительных наблюдениях астронома Джона Гершеля.
Согласно материалам газеты, ученый в свой телескоп наблюдал за жизнью человекообразных летучих мышей: их беседами и совместным сбором фруктов.
Вместе с ними на Луне якобы можно было увидеть синекожих существ, напоминающих козлов и сияющий храм из сапфира. Все это, естественно, было чистой выдумкой и не имело к Гершелю, который в тот период и правда проводил астрономические наблюдения, никакого отношения.
Этот случай принес газете тонну зрительского внимания (хоть и краткосрочного), но не запустил тренд на фабрикацию новостей. Защитил аудиторию того времени институт репутации: печатные издания не могли себе позволить терять имя. Доверие читателей было для них всем. У интернет-пользователей такого щита нет.
Запустить ложную новость могут и сайты-однодневки, и двойники крупных СМИ, и отдельные аккаунты в соцсетях, принадлежащие реальным или виртуальным личностям, а также ботам.
И это только этап создания. На этапе распространения фейка социальные сети выступают вперед еще сильнее, плюс, к ним подтягиваются мессенджеры — и вот, сарафанное радио 21 века готово.
Мало того, «простым людям» в сети могут верить даже больше, чем серьезным медиа. В обществе, где главный ориентир — параноидальное сомнение в доступности правды, чем ближе и понятнее источник, тем приятнее на него ориентироваться. Ведь что такое сообщение «Скоро вся гречка в магазинах закончится!!!!» в родительском чате СОШ №42, как не старый добрый соседский слух, сдобренный субъективной оценкой и невинным гиперболизированием.
Такие вещи, вызывающие ностальгию на уровне коллективного сознания, отлично воспринимаются аудиторией. В итоге мы получаем адаптацию хрестоматийного случая с геноцидом тутси в Руанде. Тогда радиопропаганда насилия среди народа хуту подействовала косвенно даже лучше, чем прямо: самыми жестокими оказались не те местные жители, которые услышали призывы убивать ужасных «тараканов» по радио, а те, кому об официальных наставлениях рассказали соседи.
Да, армия современных публичных агентов — всякого рода инфлюенсеров, трендсеттеров, просьюмеров и фолловеров — производит и дублирует огромное количество ложного контента. И вероятно, это происходит не без участия заинтересованных сил. Но что же заставляет вестись на это саму аудиторию?
В одном из крупнейших исследований, посвященных этой тематике, исследователи на примере сообщений в Twitter за 11 лет установили: ложным сообщениям нужно в 6 раз меньше времени, чтобы их увидели 1,5 тыс. человек, чем правдивым. Это очень серьезный показатель, который говорит о том, что фейк-ньюс не просто находят читателей, а побеждают в битве с реальными новостями.
Итак, 4 причины, почему люди любят фейковые новости.
Эмоции
Одной из особенностей фейк-ньюс, зачастую обеспечивающей им успех в сети, является эмоциогенность — способность вызывать эмоциональный отклик. Аудитория медиасреды реактивна, и ее реакция заточена на иррациональность. «Затронуть, а лучше шокировать» — так мог бы звучать негласный девиз публичной сферы. Но разница в том, что пока СМИ надрываются в поиске реальных шокирующих историй, фейк-мейкеры могут просто пофантазировать. Согласитесь, неравная конкуренция.
При этом, хотя может показаться, что такой нервный режим восприятия новостей разрушителен, как минимум некоторые силы, рисующие картину мира, он полностью устраивает. Взбудораженные массы — управленческий выбор эпохи постправды.
Пользователям нужна эмоциональная встряска, потому что она работает и работает без лишних усилий. Особенно это ценно в условиях жизненного однообразия и нехватки событий, в которой оказываются или в которую сами себя загоняют очень многие. Люди не просто активнее отзываются на эмоциогенные новости, чаще всего они погружаются в новостной поток, чтобы найти такие материалы.
Природа
Смелое объяснение слабости людей к фейк-ньюс дает наука о поведении. В книге «Голая обезьяна» этолог Десмонд Моррис объясняет, что человеческий мозг практически не изменился с древнейших времен. Он устроен так, чтобы обеспечивать людям максимальную выживаемость в природных условиях. А на что в первую очередь стоит обращать внимание в дикой среде? Правильно, на опасности. Поэтому негативную новость мы распознаем и обрабатываем в 10 раз быстрее, чем позитивную или нейтральную. А когда ничего плохого не случается, мы начинаем это искать.
Недоверие
Интересно, что особенно восприимчивыми к фейковым новостям оказываются люди, не доверяющие окружающему миру. Достаточно неинтуитивный вывод, ведь, казалось бы, недоверие должно порождать критичность. Тем не менее, исследования показывают, что недоверчивым людям сложнее отличить правду от вымысла в новостной повестке.
Возможно, для аудитории, не готовой ничему доверять, ни один из источников информации не кажется достоверным. Поэтому и принципиальной разницы между фейковыми и реальными новостями попросту не оказывается.
Пузыри фильтров
Заметное влияние на неравнодушие интернет-аудитории к фейкам оказывают так называемые пузыри фильтров, о которых много говорят в последние годы.
Алгоритмы создают для человека медиареальность, которая соответствует его интересам и во многом воспроизводит уже принятые им взгляды.
Таким образом фейк-ньюс, оказывающиеся в этой системе, заранее принимаются легче, ведь они заранее согласуются с видением пользователя. Собственно, такая эхо-камера периодически и производит активных распространителей фейков, радикализированных в своих убеждениях.
Итак, интернет пользователи любят драму, ищут в новостях самое плохое, сомневаются во всем, из-за чего сомнительное для них становится на одну ступень с достоверным, и замыкаются в собственном цифровом пузыре, с удовольствием встречая собственное мнение в чужих материалах и постах. Но это наблюдение, а не приговор. Обличение полезно тем, что дает ориентиры для действий. А уже эти ориентиры вместе с цифровой грамотностью и осознанным потреблением медиаконтента помогут как минимум вам стать человеком, который не поведется на новостной фейк.
Автор — член Общественной палаты РФ, первый заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов (ИСИП) РУДН Никита Данюк