План представляет собой перечень инвестиционных проектов с предполагаемыми объемами внебюджетных инвестиций и новых рабочих мест. Он заявлен как основа для снижения зависимости экономики Кемеровской области от добычи угля – отрасли, которая как раз первой может пострадать от последствий «декарбонизации» мировой экономики.
Это уже второй за год федеральный документ для Кемеровской области.
В марте была утверждена программа социально-экономического развития Кемеровской области на период до 2024 года. За 4 года в регион 47,2 млрд руб. бюджетных средств. Новый план, по сути, дополняет программу перечнем инвестиционных проектов с расшифровкой возможности привлечения внебюджетных инвестиций.
Оба документа заявляют примерно одни и те же цели, среди которых ключевая роль отводится развитию неугольных отраслей. Тут есть практически всё: от создания производства по восстановлению крупногабаритных шин стоимостью 2,5 млн руб. до нового производства аммиака и карбамида на 135 млрд руб. Правда, большая часть проектов дают не тысячи, а десятки или сотни новых рабочих мест. Например, строительство склада по упаковке, хранению и фасовке картофеля даст 6 новых рабочих мест, а строительство горнолыжного комплекса – 1000.
Больше 90% (12 тыс.) из 13,3 новых рабочих мест должны быть созданы при реализации только 12 проектов. Самый крупный из них – организация центра омниканальной торговли (больше трети всех новых рабочих мест). Еще 20% новых рабочих мест должны дать два проекта по развитию курорта «Шерегеш». Среди других – музейный комплекс в Кемерово, тепличный комбинат и животноводческий комплекс, фанерный комбинат, строительство центра технической поддержки «БЕЛАЗ».
Конечно, если план будет реализован, он кардинально изменит структуру инвестиций в Кемеровской области. В 2016-2020 годах суммарные инвестиции в основной капитал по Кемеровской области составили 1195 млрд. руб. (это чуть больше, чем в Новосибирской области, но в 1,8 раза меньше, например, чем в Красноярском крае). При этом более половины всех инвестиций приходилось на добычу угля. В ближайшие годы «неугольные» инвестиции в регион должны вырасти в 1,6-1,8 раза, что очень существенно.
Однако, остается вопрос, изменят ли план и программа кардинально социально-экономическую ситуацию в регионе, ведь сокращение зависимости от добычи угля – не самоцель. И здесь пока ответов не очень много.
Во-первых, даже самая оптимистичная цифра в 40 тыс. новых рабочих мест не переломит ситуацию на рынке труда. По данным Росстата, в 2011-2019 годах численность занятых в регионе сократилась на 125 тыс. чел. (только в одном 2015 году - на 47 тыс. чел.). Конечно, показатель снижается, в том числе из-за сокращения численности трудоспособного населения. Но ведь и программа не гарантирует, что при создании новых рабочих мест не продолжат «закрываться» старые, особенно если это касается проектов модернизации, а не создания новых производств.
Во-вторых, нет гарантии, что заявленные рабочие места дадут увеличение доходов населения. В 2015-2020 годах, по данным все того же Росстата, реальные доходы жителей Кемеровской области сократились на 9,4% - это в два раза больше, чем в целом по стране. А больше всего новых рабочих мест в рамках федерального плана создается в торговле, туризме, сельском хозяйстве и социальной сфере (культуре и спорте) – заработные платы в этих секторах на 19% (торговля и культура) – 50% (гостиницы и рестораны) ниже среднего по региону.
В-третьих, проекты в сфере пищевой промышленности, промышленности строительных материалов, «завязаны» на спрос внутри региона. Численность населения в ближайшие годы расти не будет (демографическая ситуация не только на Кузбассе, но и в стране в целом этому не способствует). Если не будут увеличиваться доходы населения, то и реализация многих из этих инициатив может оказаться под угрозой.
В-четвертых, далеко не все из заявленных проектов так уж не связаны с угольной отраслью. Добыча угля обеспечивает спрос на горношахтное оборудование, БЕЛАЗы, шахтные вентиляторы, которое собираются производить на Кузбассе.
В итоге. Принятый план – хорошая иллюстрация изменения общего отношения правительства к работе с регионами в сторону более внимательной и детальной работы с ними.
Для многих осталось незамеченным, что одновременно был принят аналогичный план для Республики Коми, в которой, к слову, экономический спад продолжался непрерывно с 2013 по 2018 год. Можно вспомнить и 10 программ для отстающих регионов. Одно появление любого такого документа уже позитивный шаг.
Но для того, чтобы документы превратились в реальные эффекты, шагов еще должно быть много, а делать их будет непросто в условиях нарастающего давления на российскую промышленность из-за усиления ограничений, связанных с декарбонизацией мировой экономики.
Автор — директор научно-исследовательского центра пространственного анализа и региональной диагностики Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС.