Понять истоки американского поведения в отношении Ирана несложно. Антииранские настроения в правом истеблишменте существуют давно. Желание начать войну и превратить в историю иранский режим появилось почти сразу после Исламской революции, то есть еще на исходе прошлого тысячелетия.
Появление на Ближнем Востоке клерикального режима, первая и пока единственная религиозная революция, нефтяной фактор, а также потенциальная угроза Израилю — все было против интересов Штатов.
В одночасье Иран из союзника превратился в злейшего врага, ядро фанатичного антиамериканизма, противника Вашингтона в ключевом регионе мира. Экономический фактор играл не меньшую роль.
В конце XX века Америка была крупнейшим покупателем ближневосточной нефти. Вся региональная стратегия США строилась на постулатах обеспечения бесперебойных и безопасных поставок нефтепродуктов. Иран был не только надежным поставщиком, но и фактически «своим парнем» на этом поле. Американские и британские нефтяные мэйджоры чувствовали себя вольготно в Иране, были, что называется, в доле, хорошо зарабатывали.
Исламская революция, словно война, все списала. История началась с чистого листа. Абсолютный комфорт США в этой части света в одночасье испарился, а регион превратился в самый проблемный для Америки узел.
Со временем этот конфликт приобрел новые детали. Иран в новом обличии лидера исламского мира начал вести активную и даже агрессивную внешнюю политику на Востоке. Попытки Тегерана экспортировать шиизм и свое влияние встречали сопротивление со стороны стран региона и США.
Иран стал центром силы, альтернативным Америке. Со своими интересами, потенциалом и видением региональных процессов. Политика Тегерана не соответствует интересам США.
В Ираке Тегеран борется с американским влиянием, поддерживает антиамериканских политиков. В Сирии Иран всеми правдами и неправдами поддерживает Башара Асада, которого пытались свергнуть американцы. Противоречия у Ирана и США есть по всему периметру Ближнего и Среднего Востока: в Афганистане, Ливане, Йемене, Бахрейне и т.д.
Короче говоря, Иран априори представляет экзистенциальную угрозу влиянию и авторитету США в регионе. Само успешное существование Исламской Республики — против интересов Америки.
Американо-иранские контакты после Исламской революции нельзя назвать простыми. Дипломатических отношений, как известно, нет. Прямое общение — крайняя редкость. Политические лидеры скорее избегают прямого личного диалога. Контакты в основном идут через посредников, которые имеют авторитет у обеих сторон.
Ярким примером служит недавний визит в Тегеран премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Он встретился с Высшим руководителем Ирана великим аятоллой Хаменеи и президентом Рухани, обменялся мнениями и, самое важное, передал послания от Дональда Трампа и объединенной вокруг США части Запада.
Как известно, у Запада нет единой позиции в отношении Ирана. США, Великобритания и некоторые страны северной Европы занимают крайне жесткую позицию и не против проведения определенных военных операций. В свою очередь, западная, центральная и южная Европа против войны с Ираном в любом виде и под любым соусом.
Лидеры ЕС — Германия и Франция, хотят торговать и сотрудничать и не видят каких-либо серьезных угроз со стороны Тегерана. Получается, что Трамп не может сформировать сколько-нибудь серьезную коалицию против Ирана. Легитимизации и широкого международного консенсуса не получается. Война и даже ограниченные ракетные удары не получат поддержки международного сообщества. Ни ООН, ни НАТО, ни прочие международные организации не согласятся с идеей бомбить Иран.
Можно предположить, что Россия, Китай, Индия, Германия, Франция, Япония и другие влиятельные игроки выступят с жесткой критикой возможной военной операции США против этой страны. Более того, вероятно, что Россия и Китай окажут определенную политическую, экономическую, а, может быть, и военно-техническую или разведывательную помощь Ирану. Как говорится, враг моего врага — мой друг.
Теоретическая война США с Ираном — это не шутки. Аналогии с Ираком и Афганистаном не стоят и ломаного гроша. Это совершенно другая история, с иным масштабом, атмосферой и людьми. Президент Рухани не сильно преувеличил, заявив, что «война с Ираном станет матерью всех войн».
У Исламской Республики огромное количество прокси на Ближнем Востоке и даже за его пределами. Возможно, Иран будет не в состоянии нанести удар по американской территории. Но США – это не только огромное пространство от океана до океана в Северной Америке. Десятки военных баз и сотни инфраструктурных объектов в странах Ближнего и Среднего Востока. Несколько десятков тысяч военнослужащих в Афганистане, Ираке, Катаре, Бахрейне. В случае войны иранские прокси и фанатичные шиитские организации непременно нанесут удар по нематериковой Америке.
Тегеран не может ответить симметрично. И поэтому будет действовать асимметрично, использую широкую сеть радикальных шиитских группировок. Война с Ираном будет означать для Америки новые теракты против военных баз, солдат, американских корпораций и посольств в странах Ближнего и Среднего Востока.
Потенциально Иран может пойти еще дальше. Диверсионно-террористический удар может быть нанесен и в Европе, и даже в самих США.
Для оккупации территории Ирана, которая сопоставима с Мексикой и в три раза больше Франции, необходима почти миллионная армия. Население Ирана превышает 80 млн человек. По иранским меркам, к мобилизации пригодна почти половина населения страны. Численность иранской армии — почти полмиллиона солдат и офицеров. Также имеется резерв, превышающий 300 тыс. человек. Но и это не все. Иранское полувоенное ополчение басиджы, имеющее офисы практически во всех иранских городах и провинциях, может мобилизовать около 10 млн человек. В Корпусе стражей Исламской революции (КСИР) служит, по разным данным, более 150 тыс. человек.
В техническом плане иранская армия достаточно отсталая. Разумеется, вооруженные силы США по всем параметрам превосходят своих визави. Но, дух — центральное явление в случае войны. Именно иранцы будут более мотивированы и мобилизованы, если против них будет затеяна война.
Американцы могут победить в войне с Ираном. Но какой ценой? И что считать победой? Свержение исламского режима? Оккупацию Тегерана и окрестностей? Что именно?
В любом случае, все рассуждения крайне эфемерны и туманы. Война с Ираном, действительно, станет матерью всех войн. По крайней мере, кроме мировых. Кажется, что новой большой горячей войны на Ближнем Востоке все же удастся избежать. Парадоксально, но столь воинственные заявления с обеих сторон как раз свидетельство этого тезиса. А пока остается только наблюдать за словесными перепалками, психологической и прокси-войной между США и Ираном.
Автор — политический консультант, президент Syndicate Consulting Group, эксперт РСМД .