…Впервые в истории вождь советских людей лично навещает хозяина Белого дома, «воротил Уолл-Стрита» и «ястребов Пентагона» в сентябре 1959-го. Никита Хрущев ездит по Штатам вдоль и поперек. И видит много интересного. Но об этом — в свой черед. А сейчас я расскажу вам о том, как незадолго до визита он обещает показать им кузькину мать. Не показывает. Но обещание не отменяет. И оно в силе до сих пор.
История США, если смотреть внимательно — это череда вечных войн, тревог и кризисов. Но есть в ней период почти беспечного покоя и процветания — восемь лет президентства Дуайта Эйзенхауэра, плюс — первые месяцы Кеннеди — с финала Корейской войны до десанта в Заливе свиней. Портят настроение Джо Маккарти и его «охота на ведьм», но в остальном, можно сказать, все супер.
Проценты по ипотеке ниже, чем нынче в России. Две трети жителей — домовладельцы и переезжают в пригороды. В самых больших, красивых, удобных и мощных в мире машинах (продажи растут втрое). По классным дорогам, построенным правительством за 26 млрд долларов. Они везут телевизоры — хотя бы один есть в 75 процентах семей. И Мэрилин поет: «Diamonds Are a Girl's Best Friend» — впервые драгоценности доступны столь многим. Вот если бы не «холодная война»…
Между тем второй президентский срок героя Второй мировой генерала Эйзенхауэра идет к концу. Он хочет завершить его триумфом. И передать бразды республиканцу — вице-президенту Дику Никсону.
Важный ход в этой большой политической игре — потепление с СССР. Президент США ждет, что избиратель, утомленный ужасом перед атомной войной, испытает огромное облегчение и оценит шаг навстречу бывшему союзнику.
Конечно, прежний девиз жив: «лучше быть мертвым, чем красным». Но еще лучше, не став красным, жить хорошо. Без крупных войн, больших кризисов и социальных судорог. И меньше боясь косматых большевиков на бурых медведях.
Нет-нет, никаких уступок. Залог покоя в защите интересов США на дальних подступах и всех направлениях. Но почему не оживить связи, забытые в 1948-м? И с пользой общаться с Советами, продолжая укреплять влияние в мире и продвигать бренд «Америка» на глобальном рынке образов.
Убеждать мир: американское — лучшее. Самое удобное и надежное. Современное и полезное. Кое-где Штаты ругают. Зря. Эстетика и дизайн, манеры и приборы, джин и тоник, джинсы и блузки, блюз и рок, рокот «Линкольнов» и «Фордов», песни и улыбки, убытки и прибыли, взгляды Джона Уэйна и Юла Бриннера, смех Джуди Гарланд и Одри Хэпберн пленяют сердца. Парят над «железным занавесом».
Штаты — образ страны, образ жизни, образ американца — пример для подражания и обожания. И дело не в лозунгах. А в вещах и людях, несущих идею.
Идею свободы, успеха, богатства и силы. Что чувствуют в Азии, Африке, Южной Америке и Европе на сеансе голливудского кино: интерес или досаду? О, почему, почему, почему мы не там?
Меж тем, Москва и Вашингтон готовят первый в истории обмен визитами на высшем уровне. Попутно оживляя культурные связи. В Союзе издают журнал «Америка», в Штатах — Soviet Life. В Питере поют оперу Гершвина «Порги и Бесс». В Нью-Йорке танцует балет Большого. В Москве печатают Хемингуэя, будя в читателях страсть к «Папе». Все спешат в Лужники на первый матч легкоатлетов двух стран.
А вот пролог визита Хрущева в Штаты — 25 июля 1959 в года Москве стартует Американская выставка. В Сокольниках ставят кафе-стекляшки типа штатовских: «Пирожковая», «Шашлычная», «Сирень» и автоматы с газировкой. Интуристы дивятся: чем русские моют стаканы? Тайным эликсиром oboronk'и? А вот и нет — просто водой! Человек пьет. Ставит стакан. Подходит другой, моет и пьет. И ничего. И стаканы не воруют — сознательные.
Со стороны Кремля выставка — сигнал: смело мол, даем нашим людям глянуть на вашу американскую жизнь. Для советской пропаганды — грубая ошибка в ходе исторической борьбы систем.
Интерес к американскому огромен. В первый день приходят 75 тысяч москвичей и гостей из других городов. А за 6 недель почти 3 миллиона видят, трогают и пробуют все вот это вот штатовское. И от кока-колы, хот-догов и чизкейков на их лицах не выступают пятна капитализма. А в душах? Секрет. Но можно догадаться.
Вот по павильону, где на свод проецируют американский хайвей и сравнивают его с Минским шоссе, а гастроном на районе — с моллом в Бостоне, они идут в американский дом. Обычный. А не пушечного короля. Площадью почти 90 метров с удобствами. А сами живут в коммуналке. И видят вражий быт, как переводчик Хрущева Виктор Суходрев: «Масса бытовой техники, о которой и не подозревали, холодильник, посудомоечная и стиральная машины…»
В битве систем стиральная машина — оружие. А не только спутник и бомба. Так что первый секретарь ЦК КПСС Хрущев 24 июля 1959 года идет не на выставку, а в бой. С вице-президентом Никсоном. Который метит в президенты. Что ж, покажем супостату.
Никита пьет колу не из граненого, а из бумажного стакана. Глядит, как раздают подарки — значки-баттонз и яркие пакеты. И на сограждан, что как в афишу коза глядят на супер-«кадиллаки», мини-тостеры, весь этот дом и его «начинку». А вождь серчает на их раскрытый рот. И объявляет Никсону, что такой быт нашему человеку чужд. Зачем семье отдельный дом, если в «хрущевке» сотни семей? Наш мир — коллектив. И, кстати, господин Никсон, «ваши внуки будут жить при коммунизме!»
— Нет! — восклицает Никсон. — Это ваши — при капитализме.
А Хрущев: «Мы хотим жить в мире и дружбе с американцами…» Старый прием красной демагогии — при сопротивлении говорить о международном положении. И советский лидер заявляет: «Если страна слишком склонна к войне, мы ей слегка надерем уши и скажем: «Не смей! Сейчас драться нельзя. Сейчас времена ядерного оружия…». А насчет жилья, так «в СССР передовики труда тоже могут получить такой дом», мы «вот-вот поравняемся со Штатами», «сделаем им ручкой» и «еще покажем кузькину мать!»
Переводчик в ступоре. Но отважно доносит смысл: «We shall show you what is what». «Мы покажем вам, что почем». Перепалку транслирует телевидение, а журналисты именуют ее «кухонные дебаты».
Их итог — ничья. Но история отдает победу Никсону. Если СССР в чем-то и равен США, то в способности убить человечество. А Хрущев хотя и пугает мир ракетами на Кубе и танками на въезде в Западный Берлин, но остается ни с чем. Как и его преемники. Нынче в России пусть и странный, но капитализм. Коммунизм не проект, а одна из философских школ. Сын Хрущева живет в США, а российские дороги, как ни крути, больше похожи на американские, чем в 1959-м.
И по ним катят большие и мощные машины — агентство «Автостат» сообщает: в России 2,9 млн авто премиум-класса. И им есть куда спешить — здесь немало домов площадью 90 и намного больше квадратных метров. Пусть там и не живут обычные семьи. Впрочем, кого удивишь холодильником по эту сторону Ледовитого океана? Хоть валовой внутренний продукт России (1,72 трлн долларов, по данным МВФ годовой давности) лишь на 1 трлн уступает ВВП Калифорнии.
Как видим, с поры «кухонных дебатов» многое изменилось. В том числе и отношения двух стран — сегодня в них мороз круче, чем 60 лет назад. Но в чем причина конфликта?
Та дискуссия была частью борьбы двух колоссальных глобальных мировоззрений ХХ века. Полемисты представляли враждебные социально-экономические системы. А что состязается сегодня? Никакого специфически российского мировоззрения нет. И взять негде. Нет и американского. А с учетом разницы хозяйственных уровней России и Калифорнии, речь не идет и о конкуренции экономик. То есть снова — холодильник и кузькина мать?