Ожидаемая продолжительность жизни в России должна достигнуть в 2024 году 78 лет. Сейчас она в Москве — 78 лет. Значит, через шесть лет вся страна будет жить, как в Москве? Мы будем все так же насыщены медициной, деньгами, скорой помощью от Баренцева моря до Тихого океана, как Москва?
От этого, конечно, захватывает дух, но где же мы сегодня? В 2017 году продолжительность жизни в России достигла исторического максимума — 72,7 года. Это 96-е место в мире. В Китае и Эквадоре живут дольше. И на Кубе тоже (Всемирная организация здравоохранения). А если бы уже сегодня Росстат отчитался за заветную цифру в 78 лет? Это 36-е место в мире. В Чехии и Коста-Рике живут дольше. В почти родном для нас Израиле, набитом русскоговорящими, в самом взрывном регионе мира — 82,7 года.
Что ж, нельзя причитать, нужно действовать. Что нужно, чтобы выполнить указ президента? Каждый год, шесть лет подряд жить на девять месяцев дольше. Это реально? Если оглядываться назад, то нет. Если взять шестнадцать российских лет, с 2001 по 2017 годы, то лишь в трех из них, самых благополучных, был рост продолжительности жизни от девяти месяцев и выше за год (2006-й, 2007-й, 2011-й, по Росстату). А временами она просто падала. Нужен огромный ежегодный прирост благосостояния быстрыми темпами, чтобы так случилось.
Самое страшное, если продолжительность жизни начнут статистически «натягивать» приписками или изменениями методики расчетов. Чтобы отчитаться к завершению «третьего срока». Как же это нужно — не искажать, иметь реальную картину. Не праздновать, а по-честному — дольше жить.
У нас огромные, постыдные разницы между регионами. В Республике Тыва продолжительность жизни — 64 года (2016). Это уровень Судана и Конго. Не меньше 10 регионов — «зон национального бедствия» с очень низкими доходами и продолжительностью жизни на уровне беднейших стран.
Этот клубок придется разматывать годами. Тому, сколько и как живут люди, должна подчиняться любая политика — экономическая, финансовая, социальная. У каждого решения властей есть человеческая, грешная мера — стали жить дольше или кто-то ушел досрочно, хотя мог бы еще жить.
Дети
Самый большой ключ к продолжительности жизни — падение детской смертности, особенно до одного года. Тяжелая тема, но о ней нельзя молчать. Сто лет назад в российских семьях выживал только каждый второй ребенок. Рожали семь, восемь, пять детей, чтобы хотя бы кто-то остался. Новым майским указом предписано довести к 2024 году младенческую смертность до 4,5 случаев на 1000 человек. А как обстоят дела сегодня?
Младенческая смертность упала с 15,3 случаев на 1000 человек в 2000 году до 8,6 случаев в 2012 году и 5,5 в 2017 году (Росстат). Темпы падения высокие, уверенные, особенно в последние годы.
У этого чуда обязаны быть материальные причины. Одна из них ясна – национальная программа строительства перинатальных центров. До 2007 года их не было совсем, сегодня — больше 50, к 2020 году ожидается больше 90, по центру — в каждом регионе (Росстат). Они уже есть в самых дальних местностях. В Норильске (появится в 2018 году), Якутске, Абакане, Южно-Сахалинске, Мурманске.
Но как это чудо совмещается с сокращением числа педиатров в России с 72 тыс. чел. в 2000 году до 58 тыс. в 2016 году? неизвестно (Росстат). Как это могло случиться, если число больничных коек «для беременных женщин, рожениц и родильниц» сократилось с 91 тыс. в 2000 году до 67 тыс. в 2016 году? Как, если доступность для детей медицинской помощи стала на селе гораздо хуже. В 2005–2014 годах число амбулаторно-поликлинических организаций уменьшилось в там в 2,4 раза. За счет каких небесных технологий такие великолепные изменения?
По статистике ООН мы хуже, чем по Росстату. Есть ли приписки, подгонка, изменения методик, надобность отчитаться за исполнение президентского указа и KPI регионов? Мы не знаем.
Все-таки где мы находимся, если сравнивать с другими странами по младенческой смертности? Нас «обогнали» примерно 50 стран, в них она ниже, чем в России. В 2017 году, по оценке, в Чехии — 2,6 случая на 1000 человек, во Франции — 3,2, в Германии — 3,4, Белоруссии — 3,6, Эстонии — 3,8, Великобритании — 4,3, Польше — 4,4 (UN Inter-agency Group for Child Mortality Estimation, CIA Wolrd Factbook).
Что еще? Младенческая смертность на четверть больше на селе, чем в городе. По-прежнему огромная разница между регионами. В Брянской области — 8,2 случая на 1000 чел., Костромской — 7,1, Кемеровской — 7,0, в Республике Тыва — 8,8, Республике Алтай — 9,6, в благодатном Ставропольском крае — 8,0, Дагестане — 8,7 (Росстат, 2017). Если бы эти регионы были «странами», то находились бы на 70-х — 80-х местах в мире.
Что сказать? Непочатый край работы — без шума, без пыли, просто работы, чтобы сохранить как можно больше детей. С новым майским указом — или без.
Сильная половина человечества
С ней — провал. У нас один из самых крупных в мире разрывов между тем, сколько живут женщины и мужчины. Женщины — больше на 10 лет! В театрах почти нет пар за семьдесят. Вместо них — вдовы. Конечно, еще недавно дело было совсем швах. В 2000 году ожидаемая продолжительность жизни для мужчин по России была 59 лет, а разрыв в ней с женщинами достигал больше 13 лет. Сегодня все-таки больше.
Мальчику при рождении «в среднем по России» положено прожить 67,5 года, а девочке — 77,6. Мальчику в деревне, пусть на свежем воздухе, суждено еще меньше — 66 лет.
Как это выглядит по мировой шкале? Отвратительно. Примерно так же в Северной Корее, Непале и Индонезии. Примерно 100-е место в мире. Сальвадор, Парагвай, Венесуэла, Гондурас и Колумбия — все впереди (Всемирная организация здравоохранения). Мужчины там живут дольше. Когда смотрим по регионам, хочется покрыть всех трехэтажным. В Республике Тыва и Ставропольском крае — 59 лет, Еврейской автономной области — 60 лет, в Иркутской области — 62 года, в Псковской, Амурской, Кемеровской, Сахалинской областях, в Забайкальском и Камчатском краях — 63 года (Росстат, 2016). Аналоги в мире — Конго, Эритрея, Судан, Ботсвана. Но это же и регионы с очень сложной социальной обстановкой. Например, Республика Тыва занимает первое место в России по числу совершенных преступлений. Больше трех на каждые сто человек (2016 год).
Жить больше — это значит очень подробно разбираться с каждой причиной, с каждым регионом: почему так сложилось и что можно сделать, чтобы театры были забиты парами, а не компаниями подруг далеко за семьдесят. Самый очевидный рецепт — деньги, инвестиции, рабочие места, социальные лифты, рост благосостояния и прекращение отчаянной бедности, когда не жили хорошо — не стоит и начинать. Если этого удастся добиться по новому майскому указу — скажем спасибо.
Пенсионный возраст
Мы — страна плохих новостей. Мы постоянно обещаем что-то ухудшить: поднять пенсионный возраст, ввести новый налог, что-то запретить или наказать. Мы замечательно поддерживаем конвейер новых наказаний. Объемы Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях с момента их принятия выросли почти в три раза.
Мы год за годом вламываемся в пенсионную систему, обещая делать ее все более частной, все менее гарантированной. Мы вслух обсуждаем, как ее ухудшить.
И тем самым лишаем всех, кто работает, уверенности в том, что можно полагаться на честность государства, что все, что сегодня отдается куда-то в виде пенсионных отчислений, когда-нибудь к тебе вернется.
Сразу же после избрания президента крик поднялся со всех официальных сторон о повышении пенсионного возраста. Сегодня этого делать нельзя. Мы не в ладу с продолжительностью жизни. И еще — нельзя препятствовать пенсионерам работать (сейчас это экономически произошло).
Должна быть абсолютно другая логика. Хватит стараться выжать что-то еще из экономического тела человека, тем более что реальная налоговая нагрузка очень высока. Перевернитесь! Все, что делается государством, должно быть подчинено стимулам — работать, действовать, придумывать, выращивать, увеличивать доходы на длинную дорожку. Тогда пирог начнет расти.
А вот уже потом, когда-нибудь, при другой продолжительности жизни и другом уровне благосостояния можно будет подумать и об увеличении пенсионного возраста. Другая логика — приращения, а не выжимания то здесь, то там. Пряника, а не кнута.
А как там за кордоном? Берем Испанию. Ожидаемая продолжительность жизни — 82,5 года, у мужчин — 80,1 год, у прекрасных испанок — 85,5 года (Всемирная организация здравоохранения, 2016 год). Мечта! Пенсионный возраст — 65 лет. Никаких возражений — живите и работайте как можно дольше. И ведь помним, что когда-то, в начале 1960-х годов, в Испании жили меньше, чем в СССР. Япония? Живем до 83,7 года, мужчины — 80,5 года, японки, в качестве статуэток, — 86,8 года. Пенсионный возраст? 62 года. Будете увеличивать? На здоровье! Германия, вечный наш сосед? Ожидаемая продолжительность жизни — 81 год, мужчины — 78,7 года, женщины — 83,4 года. Что делаем? Выходим на пенсию в 65 лет. Повышать? Ну да, конечно, постепенно.
Что сказать?
Когда российские мужчины — сибиряки, дальневосточники, нижегородцы, псковитяне, все, все, все — доберутся хотя бы до 78 лет в том, сколько они собираются жить, тогда — пожалуйста. Повышайте до 65 лет, и никто слова не скажет, потому что так устроен весь мир.
Мы как предмет указа
О «социалке» можно писать бесконечно. Есть еще десятки тем, затронутых новым майским указом. Сиди днями — и пиши. Сколько выделят, кому раздадут, увеличат или, наоборот, отрежут. Но самое главное во всем этом — мы сами. То, чем мы собираемся заниматься будущие шесть лет.
И здесь есть простой закон. Государство — вещь нестабильная. Не надеяться на государство, на все эти ломти, которые, неизвестно, перепадут или нет. Не жить будущими благодеяниями. А жить самим собой, своей собственной, случаем данной жизнью, жить на подъем, на самую длинную дистанцию, особенно не оглядываясь на тех, кто раздает. Жить, выращивая удовольствие, доходы, имущество, движение в собственной семье.
Но случится получить у государства — что ж, лишним не будет. Скажем спасибо. Да, в какой-то мере зависим от него. Хотя молиться на майский указ не будем.