«Приток воды в водохранилища из крымских рек незначителен, ряд рек в восточных регионах Крыма пересыхают и не дают вообще никакого притока. Ресурс притока воды в реках практически истощен и в связи с тремя бесснежными зимами, которые наблюдались в Крыму», — докладывала на совещании в Симферополе руководитель Крымского управления по гидрометеорологии Людмила Эмина. По ее словам, ситуация с осадками в Крыму остается сложной: за истекшие месяцы этого года их также выпало ниже нормы.
В свою очередь, как сообщил на том же заседании глава Госкомитета по водному хозяйству Крыма Игорь Вайль,
главные трудности возникают с обеспечением водой восточной части полуострова, где расположены крупные города — Керчь, Феодосия и Судак, а общее население региона составляет около 400 тыс. жителей.
Для них накоплен запас воды на 20–30 суток, но этого иногда недостаточно даже для хлорирования водопроводов. А это, в свою очередь, как заявляют местные власти, может привести к весьма печальным последствиям для той же Керчи.
Вопрос о водоснабжении Крыма встал на повестку дня сразу после того, как Украина перекрыла в 2014 году Северо-Крымский канал, по которому на полуостров поступала днепровская вода. Причем это произошло за полтора года до введения продуктовой и энергетической блокады. Вода из Днепра на 86% обеспечивала потребности полуострова, в первую очередь его сельского хозяйства — на его нужды уходило 70–80% от общего объема пресной воды. Сток рек давал еще 9%, остальное приходилось на артезианские скважины (4%) и опресненную морскую воду (0,16%). Сейчас ставка делается на подземные источники и местные реки, но обеспечить только с их помощью два миллиона человек чистой пресной водой не так-то просто.
Будучи включенным в состав РФ, Крым стал одним из самых засушливых регионов России.
Если в Красноярском крае среднегодовой показатель речного стока составляет 930,2 куб. км, то в Крыму — 0,83. Средняя густота речной сети, например на Алтае, составляет 6,75 км на квадратный километр, а в Крыму — только 0,02 км на ту же площадь. Соответственно, и естественные запасы подземных вод на полуострове оцениваются в 1,3 тыс. кубометров в сутки, тогда как в Сибирском федеральном округе — в 250,9 тыс. кубометров. При этом объем всех водохранилищ Крыма естественного стока до 2014 года составлял всего 250 млн кубометров (при стопроцентном наполнении), для примера — это меньше трети Иваньковского водохранилища, так называемого Московского моря.
По данным на август этого года, в водохранилищах республики было накоплено 180,1 млн кубометров воды — меньше половины от полного объема.
Если предстоящая зима, как и предыдущие, будет малоснежной, это может привести к прямому дефициту питьевой воды на полуострове.
К слову, в Министерстве экологии РФ на поднятие уровня воды в водохранилищах в результате осадков и не рассчитывают.
Для обеспечения водой самой проблемной зоны — Керченского полуострова и прилегающих районов — власти республики в настоящее время реализуют проект, который перенаправит воду из трех групп артезианских скважин в Крыму с Феодосией и Керчью. Речь идет о подземных водозаборах Северо-Крымского канала, расположенных на территории Джанкойского и Нижнегорского районов республики.
Бурение скважин началось там еще в 2014 году, а в начале октября этого года стартовало и строительство собственно водоводов. От источников воды они пойдут до Феодосийского водохранилища, откуда одна ветка потянется на восток, другая — на юг. Завершить работы, стоимость которых оценивается в 32 млрд руб., планируется к 2020 году. За это время будет проложено свыше 200 км водоводов.
Но если население еще удается в полной мере снабжать водой, пусть и не самого хорошего качества, то сельское хозяйство республики, которое обеспечивает более трети республиканского валового продукта, с 2014 года переживает свои худшие времена. По итогам 2015 года на орошение сельхозугодий пошло 13,7 млн кубометров воды, что составило всего 8% от всех потребностей отрасли.
Разумеется, такое положение дел полностью изменило характер местного земледелия.
После присоединения к России Крым потерял почти весь урожай риса (100 тыс. тонн), который выращивался на полуострове с 1963 года, и сои (33,6 тыс. тонн в 2013 году и 0,7 тыс. тонн в 2015-м), снизились показатели по кукурузе, картофелю, овощам, фруктам и бахчевым культурам. Это, правда, было компенсировано высокими цифрами при сборе зерновых, которые не так пострадали от нехватки воды. Урожай зернобобовых культур в 2015 году составил 1,4 млн тонн, что на 14% больше, чем годом ранее.
Снизилась и урожайность виноградников — стратегических для Крыма посевов, однако произошло это в прошлом году, как утверждают власти, из-за аномальных морозов. В этом году погода вновь выдалась скверной, плюс виноградники поразил грибок, из-за чего пришлось даже отменить традиционный фестиваль «Золотая гроздь винограда» в Симферополе. Но к водообеспечению эти бедствия отношения не имеют: местные виноделы никогда не зависели от Северо-Крымского канала, получая воду из местных источников.
По словам главы республиканского правительства Сергея Аксенова, за два последних года Крым научился жить без днепровской воды, переориентировавшись на засухоустойчивые сельхозкультуры. «Мы потихоньку выходим из кризиса», — считает чиновник. Впрочем, если учитывать климатические тенденции и сокращение количества осадков в регионе, оптимизм Аксенова представляется недолговечным. Да и рассчитывать на подземные воды до бесконечности нельзя: постоянное бурение скважин приводит к проседанию почв, что влияет и на количество, и на качество добываемой воды.
От нового внешнего источника пресной воды Крым отказался. Сразу после перекрытия Северо-Крымского канала начали муссироваться слухи о возможности сооружения водовода на полуостров с территории Кубани: тогда можно было запустить высохший канал в обратном направлении — от Керчи в сторону Джанкоя. Однако, как сообщил в мае этого года Игорь Вайль, всерьез такой проект никогда даже не рассматривался. Во-первых, его стоимость, по словам Вайля, составит не менее половины средств, пущенных на строительство Керченского моста, а это сотни миллионов долларов. Во-вторых, Кубань сама не обременена излишками воды, чтобы брать на баланс еще и двухмиллионный Крым.
В сложившейся ситуации у полуострова остается один выход — обратиться к опреснению воды Черного моря.
Как считает лауреат Нобелевской премии по химии, профессор Стэнфордского университета Роджер Корнберг, Крыму необходимо использовать израильский опыт для решения проблем с водообеспечением и сельским хозяйством.
Действительно, Израиль, хоть и балансирует все последние годы на грани дефицита воды (в стране с населением в 8,5 млн собственные ресурсы пресной воды оцениваются в 1,8 млн кубометров в год — лишь вдвое больше, чем в Крыму), от жажды пока не умирает. При этом около 40% всей питьевой воды там поступает из опреснительных установок, и доля эта к 2050 году должна вырасти до 70%.
В некоторых странах Персидского залива на опреснение приходится и вовсе до 90% водоснабжения — правда, там морская вода используется для полива и технических нужд, а питьевая в основном импортируется.
Дело в том, что качество опресненной воды и последствия ее употребления до сих пор вызывают споры — разработок, которые бы сняли все вопросы, до сих пор не существует.
Тем не менее снабдить пресной водой сельскохозяйственные предприятия и коммунальные службы — уже большое дело.
В любом случае, помимо разработки новых артезианских скважин Крыму придется изыскивать и другие источники пресной воды. Ее добыча, в том числе путем опреснения, требует солидных вложений, а ведь даже в среде самых отчаянных патриотов траты на Крым начали вызывать уныние. С другой стороны, и договоренность с Украиной относительно возобновления подачи воды по Северо-Крымскому каналу выглядит сегодня сомнительной. Так что, видимо, придется раскошелиться.