По официальным цифрам, из 27 миллионов погибших во время Великой Отечественной войны советских граждан отдали свою жизнь на поле боя около 9 миллионов. Остальные – гражданское население: женщины, старики, дети. Они погибли в блокадном Ленинграде, на оккупированных территориях, в концлагерях, под бомбежками...
О числе тех, кто ушел до срока, не выдержав холода и голода войны, работы на износ в тылу, мы не знаем до сих пор – да и как их посчитать. Может, потому и памятников им почти не ставим? Кладем цветы у Могилы Неизвестного Солдата, а вспоминаем обо всех близких, кто сгинул в ту войну.
И тем сильнее хватают за душу очень простые, не пафосные мемориалы, которые в последние годы все чаще стали появляться в странах, где жизнь каждого человека ценится чуть выше, чем «единицы в строю».
Памятник тишины
В марте этого года перед зданием вокзала Прага-Бубны открыли памятник жертвам холокоста – 20-метровую железнодорожную колею, уходящую в небо. Именно с этого вокзала в 1941–1945 годах нацисты насильно вывезли более 45 тысяч евреев в концентрационные лагеря. Большинство из них погибло. Автор монумента архитектор Алеш Веселы к осени 2016 года планирует всю территорию бывшего вокзала превратить в «Памятник тишины» — музейный комплекс включит в себя современные выставочные залы и отдельные площадки для дискуссий, чтобы современники не забывали о том, что такое война и что такое холокост.
Туфельки на набережной
Десять лет назад, в апреле 2005-го, на берегу Дуная в Будапеште, недалеко от здания венгерского Парламента установили один из самых пронзительных мемориалов памяти жертв холокоста в мире. Он так не похож на памятник, что легко пройти мимо, но что-то цепляет взгляд, ты оглядываешься, подходишь ближе, и наконец поняв, что это, невольно произносишь «какой кошмар».
На набережной, прямо у края воды, стоят шестьдесят пар ржавой старомодной обуви из железа: мужской, женской, детской... Именно в этом месте во время войны нацисты проводили массовые казни евреев. Приговоренных зачастую связывали по несколько человек, ставили на самый край набережной, но пулю пускали только в одного, чтобы сэкономить боеприпасы. Обмякшее тело застреленного нарушало равновесие группы, все падали в воду и тонули. А разуваться приговоренных заставляли все из той же экономии – обувь была большой ценностью в те времена. Местные полицаи относили ее потом для продажи на черный рынок.
Стулья из гетто
Похожий по силе воздействия памятник в те же годы – в апреле 2005-го – был открыт и в Кракове, на площади краковского гетто. Инсталляцию составляют 33 железных стула высотой почти полтора метра и 37 стульев пониже высотой — их установили по периметру площади и на трамвайных остановках. Любой из ожидающих автобус может сесть на этот стул — точно так же, как любой в то жуткое время мог стать жертвой нацистов.
Почему именно стулья, обязательно спросит ребенок или тот, кто вдруг ничего не слышал об истории краковского гетто, - ведь даже в России есть молодые люди, уверенные, что «Освенцим» — это клей для обоев. И получит страшный ответ: потому что в период депортации евреев из гетто в концлагеря на улицу выносили всю мебель из жилищ, чтобы никто в оставляемом доме не спрятал младенцев. Их в лагеря не отправляли, лишняя обуза — просто расстреливали тут же, на площади.
Все как в фильмах «Список Шиндлера» и «Пианист», эпизоды из которых здесь, собственно, и снимали. Стулья на пустой площади оставляют очень гнетущее впечатление, особенно если знаешь, что к концу войны из 15 тысяч согнанных в гетто людей в живых осталось не больше тысячи. Большая часть тех, кого навсегда увезли в лагеря смерти, прошли именно через эту площадь, в последний раз присев на стул, вынесенный из последнего в их жизни дома.
Лестница в яму
Один из первых памятников жертвам холокоста был открыт в Минске еще в 1947 году, спустя два года после победы. Именно на территории современной Белоруссии, где, как считается, за годы войны было уничтожено от 600 до 800 тысяч евреев, располагался и самый большой на территории СССР концентрационный лагерь – Тростенец.
Правда, в 1947 году на месте, где в 1942-м нацисты расстреляли 5000 евреев, была открыта лишь первая часть мемориала «Яма» — площадка, вручную выложенная камнями. И только в 2000-м здесь открыли вторую, очень эмоциональную часть памятника – худые бронзовые фигуры, составляющие композицию «Последний путь», будто стекают вдоль ступенек к яме, где их ждет смерть.
Подвиг домохозяек
Впрочем, о жестокости войны заставляют задуматься не только памятники жертвам холокоста. Так, в Лондоне, на Уайтхолл, недалеко от Парламентской площади, в июле 2005 года открыли памятник женщинам Второй мировой войны. Как сказала на открытии королева Елизавета II, без их упорства, мужества и жертвенности, быть может, не было бы и самой победы.
В 1939 году в Великобритании была создана Женская земельная армия – трудовой корпус, задачей которого стало снабжение голодающей страны продуктами. Англичанки пахали на лошадях, ухаживали за животными, копали картошку, работая без выходных. В Королевских вооруженных силах, куда за годы войны было призвано 640 тысяч женщин, они выполняли работу механиков, инженеров, водителей, наблюдателей, медсестер, трудились на заводах, производящих боеприпасы. В общей сложности, подсчитали в Британии, война резко изменила судьбы семи миллионов женщин.
Создать памятник женщинам войны предложил в 1997 году майор в отставке Дэвид Макнелли Робертсон. Деньги на монумент собирали с помощью телешоу «Кто хочет стать миллионером?». Около 1 миллиона фунтов предоставила проекту королева Елизавета II. Остальные средства обеспечили различные фонды.
Памятник выполнен в виде вертикальной черной каменной плиты с надписью, сделанной шрифтом, который использовался на продуктовых карточках военных лет, – «Женщины Второй мировой войны». Но женщин там нет – только семнадцать комплектов одежды, повешенных здесь навсегда: рабочие спецовки, халат медсестры, маска сварщицы, сумки с противогазами, военная форма, легкомысленное платье с шляпкой...
Скольким советским женщинам война поломала жизнь, мы не знаем и поныне. Но в нашей стране я такого памятника, к сожалению, не припомню.
Детские ладони
Радует то, что к 70-летию Победы в российских регионах открыли несколько камерных памятников, посвященных не только солдатам, но и детям войны. Один – в Ульяновске, где бронзовые мальчик и девочка стоят на постаменте, обошелся бюджету и жителям города в 3 млн рублей, второй, во Владимире — всего в 400 тысяч, но по замыслу стал куда более проникновенным.
Автор проекта — студент архитектурно-строительного факультета местного университета Никита Егоров предложил установить на бетонном постаменте отполированный до зеркального блеска контур карты России из черного гранита с отпечатками детских ладоней. Все, кто подходит к монументу, видят свое отражение в этом граните — как напоминание, что война коснулась каждого из нас. Важно и то, что в создании монумента принимали участие малыши из владимирского детского сада, это их ладошки отпечатаны на памятнике. И хочется верить, что, став взрослыми, им не придет в голову распивать на этом мемориале пиво или рисовать на нем нацистские кресты.
* * *
Именно так, через свое, личное – будь то ладошка в граните или рассказ мамы об ужасах холокоста подростку, который сидит на стуле краковского гетто, формируется не гранитно-официозная, а живая, прочувствованная память о том, какой ужас творился на земле 70 лет назад. Ничего не имею против памятников маршалам, но как-то под бронзовыми конями Жукова или только что установленного в Москве Рокосcовского, как и под гигантской стелой Церетели на Поклонной горе о жертвах войны, о том, кто виноват в их гибели, и как сделать так, чтобы войн больше не было, задумываешься меньше, чем споткнувшись о железную туфельку на набережной Дуная или спускаясь по лестнице в минскую «Яму».