– Вот что я тебе скажу, сын: был бы сейчас на Донбассе, взял бы винтовку! А вам там всем задурили головы, промыли мозги. Раз ты такой патриот Украины… (далее неразборчиво) Это все ваш интернет! А у нас тут реальная жизнь!
Обрывок чужого разговора по мобильному крымским вечером, когда наконец спадает одуряющая жара и в тишине журчат в полный голос цикады и сверчки. В Крым пришло настоящее лето. В Крыму тихо и нет никаких новостей; ну, мы же знаем, с чем сравнивать. Все отслеживают военные сводки с востока, а здесь ничего не происходит – разве что конфликт поколений и цивилизаций: вот он, в одной фразе. И таких разговоров сейчас очень много в Крыму.
Недавно услышала по радио в маршрутке: Россию в крымских новостях называют «материком». Украина называет себя материком уже давно, с весны. А Крым соответственно становится все больше островом, изолированным, замкнутым на себя.
Мой муж и сын добрались ко мне в три часа ночи, в ливень. На границе у четырнадцатилетнего парня спрашивали, где и когда он родился и как зовут маму – действительно, фотографии в свидетельстве о рождении нет, и украинец на машине с киевскими номерами вполне мог провезти контрабандой какого-то другого подростка. Очередь из сорока машин (что вообще-то очень немного для летней дороги в Крым) пропускали в течение семи часов.
Впрочем, добраться сюда с другого материка, говорят, ничуть не проще. Тоже по много часов (говорят, доходит и до суток) в очереди на паром в жару – и это еще не начались сезонные шторма.
Побывать в Крыму сегодня – это не просто «покупаться в море», это и понятное любопытство — увидеть все своими глазами. И тут начинаются интересные аберрации восприятия. После знаменитых 95,7% никакие цифры, отражающие жизнь полуострова, уже невозможно воспринимать всерьез, и остается прикидывать на глазок, вписывая реальность в собственное представление о ней.
«Мы уже не утверждаем: «Вчера в цирке было более пятидесяти тысяч зрителей». Мы утверждаем обратное: «Вчера в цирке было от силы человек шесть». Но это тоже преувеличение». Гениальная концовка «Тартарена из Тараскона» как нельзя лучше подходит к крымской ситуации – идет ли речь о количестве народа на пляже или, наоборот, о числе тех, кто не в восторге от происходящего здесь. Все субъективно, все – с оценочных, просчитанных заранее позиций. Собственно, только оценки сейчас и важны.
Информационный фантом под названием «большинство крымчан» практически легализован в общественном сознании, и это самая большая победа российского материка на информвойне в Крыму. В «большинство крымчан» – какая разница, 95 ли их процентов или чуть меньше, какой смысл считать, все равно же большинство! – верит Россия, поверили и на украинском материке.
Моя подруга, писательница Лариса Денисенко, написала недавно проникновенную колонку о Крыме и море, о том, что теперь она поедет на другое морское побережье, туда, где украинец не встретит агрессии и неуважения. Лариса, в Крыму рады сейчас любым туристам, ведь бизнес есть бизнес. И вышиванки в центре Феодосии продаются, и рекламный плюшевый песик Сірко спит в фанерной будке, и кафешки завлекают клиентов украинской кухней. И, кстати, моя дочка спокойно гуляет по городу с желто-голубой фенечкой на запястье. Фенечку ей сплела подружка-россиянка из дома по соседству, в ее семье родом из Саратова считают, что Крым – украинская земля. Но таких, конечно же, отнюдь не «большинство».
А мой ЖЖ-френд Вадим Нестеров, побывав в Феодосии, написал пост, опубликованный позже в «Газете.Ru», в фактической части которого я подпишусь практически под каждым словом. Тем не менее наши общие френды тут же организовали под постом дискуссию обо мне: мол, Яна, видимо, живет в какой-то другой Феодосии. Что не совпало? – только оценочная часть. Информационный фантом о «выборе большинства крымчан».
А так все правда: и про цены, и про коммунальные платежи, и про банки – мы, кстати, на днях заплатили примерно 40% за банковские услуги, оплачивая пустяковый счет при минимальной комиссии в 100 рублей. Но зато в очереди муж провел только час, это большое достижение для Крыма, где несколько месяцев финансовые потоки стояли вообще.
Наряду с российскими банками в городе один за другим открываются офисы партий с телевизионными названиями: ЛДПР, КПРФ… Самое модное место на улице Земской давно уже занято «Единой Россией».
Говорят, крымские депутаты от Партии регионов поменяли мандаты практически одновременно с паспортами, еще весной.
Обычные же крымчане все еще проходят паспортный квест: легенда о том, будто российский документ здесь приносят на дом, в дополнение к автоматическому гражданству, конечно же, несостоятельна.
По радио до сих пор напоминают, что сдать документы на получение паспорта можно в любом ЖЭКе – хотя «большинство крымчан», конечно, уже. Выдачу осуществляет местное отделение ФМС, в Феодосии оно располагается возле автовокзала – обычный подъезд в хрущевке, узнаваемый нынче по никогда не расходящейся толпе.
Пришедшие за готовым документом передают по головам толпящихся синие книжки украинских паспортов ко входу, где их собирают двое рослых омоновцев-охранников. Затем – через полчасика, а то и часа через два, – они выносят партиями готовые паспорта и зачитывают, прикалываясь над смешными фамилиями и путая ударения. Некоторым отдают только украинский паспорт: не готово.
– Почему? А у кого узнать, когда?
Из толпы советуют:
– В Кремле!
– Ой, – молоденькая девушка рассматривает новенький документ с двуглавыми орлами. – Пол – мужской. Значит, я скоро выйду замуж!
Но паспорт, конечно, придется менять. Ошибок в паспортах очень много, об этом говорят все, и при мне из здания выносили целую коробку с соответствующей надписью маркером – для невезучих новых россиян квест продолжится.
Украинские же паспорта в любом случае возвращают, и в мусорных урнах я их видела только на фейковых российских фото. На самом деле дальновидные крымчане сохраняют свои паспорта: как минимум только по ним, согласно украинским законам, можно выехать с оккупированной территории на материк.
Кроме выдачи паспортов местное отделение ФМС занимается вопросами гражданства и вида на жительство, специфическими проблемами крымских студентов и военных, беженцами, миграционными картами… Кажется, я уже писала о крымской почте как филиале ада. Так вот, главный его офис – здесь.
Человеческая цивилизация изобрела интернет, онлайн-регистрацию, электронную очередь – но это где-то там, на других материках. Здесь ходит по рукам общая тетрадь с написанным от руки списком на полторы с чем-то тысячи позиций — в иной день принимают человек пять, хотя бывает и больше.
Это инициатива снизу, никакого отношения к этим спискам ФМС не имеет. Разумеется, в какой-то момент тетрадка теряется без следа.
Рано утром, за пару часов до открытия, под дверью подъезда уже разыгрывается драма. Два свеженьких списка по полсотни фамилий каждый, и авторы обоих настаивают на легитимности, объявляя друг друга самозванцами и смутьянами. Обстановка накаляется.
– Вас тут не было! А мы ночевали, и мы зайдем первыми!
– А если мы все тут будем ночевать? Поставим палатки, будет Майдан! Потому и такая страна, что нет порядка, никакая власть не нравится…
– Самый умный? Да я тебя первый раз вижу!
– Руки, руки уберите!.. Граждане, разворачивается силовой сценарий! Мужчины, сюда!
– А давайте, – звучит миротворческий женский голос из толпы, – давайте дождемся мужчин в форме! Они придут и скажут, что делать.
И они приходят к девяти, двое омоновцев в камуфляже. Один из них признался мне, что из Новгорода, другой загадочен – «оттуда»; действительно, не местным же доверять охрану стратегического объекта. «Зеленые человечки» профессионально и быстро берут ситуацию под контроль:
– Никаких списков! Раз не можете между собой договориться, пойдете в порядке живой очереди.
Неподалеку на станцию приезжают на автобусах беззаботные туристы из симферопольского аэропорта и из Ростова по «единому билету», те самые, что напишут потом в блогах о всеобщем крымском счастье и толпах отдыхающих, – а здесь люди сражаются за каждый миллиметр расстояния на подступе к заветной двери. Такую «живую очередь» я уже раз видела, и вы, не отпирайтесь, видели тоже. В картине «Титаник», вторая серия, ближе к финалу – когда почти не осталось шлюпок.
– Назад на два шага, со ступенек, живо! Вы стадо – или на вас орать нужно?!
– Ты еще из пистолета шмальни, – негромко советует старичок в толпе. Но омоновец, конечно, не шмальнет, он же вежливый человек.
– Присоединили к себе неизвестно что, – бормочет его напарник.
– Вам оно было надо?
– Мне – нет.
Но это было нужно «большинству крымчан» – на чем стоит и побеждает российская пропаганда. Именно оно, никем так и не подсчитанное «большинство» родом из предыдущей эпохи, повторяет сейчас мантру о неизбежных трудностях переходного периода и о светлом будущем, которое наступит уже скоро, вот-вот, как только, например, построят мост через пролив, на материк. А на другом материке война и кромешный ужас, и если очень постараться, можно позабыть, кто начал эту войну и где.
Вот только приходится постоянно что-то доказывать детям. Новому поколению, которое поездило по миру, гораздо лучше интегрировано во внешний, материковый мир и к тому же постоянно пасется в ненавистном интернете.
В Феодосии День города, вечером на набережной ожидается салют, большое событие для маленького города, и мы с детьми тоже здесь. Обычная праздничная толпа без патриотического надрыва, за час я заметила только одну парочку в сувенирных футболках с орлами и одну маленькую девочку с трехцветным флажком. Какая-то женщина кричит: «Я люблю Россию!» – но никто не поддерживает ее одиночный порыв.
Салют отгромыхивает свое, торговцы триколорами и президентскими штандартами сворачивают товар. Я могу ошибаться, но, по-моему, «большинству крымчан», в принципе, все равно, к какому из материков их прибьет в итоге волной истории.
А на море как раз шторм. Под ветром и солнцем выгорает трава на холмах. И все это настолько настоящее, что хотелось бы позабыть о грандиозной лжи за полшага до большой крови, пролившейся в итоге не здесь.
Нельзя. Крым – все-таки никакой не остров. Да и материки расположены слишком близко друг к другу, на одной Земле.
Автор – писатель, журналист. Автор романов «Пансионат», «Глобальное потепление», «Н2О», «Сад камней» и др. Лауреат Русской премии и премии Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка», номинант российской литературной премии «Большая книга-2014»