В последние годы идеологическая борьба в российском обществе нарастает почти с той же интенсивностью, как должна была бы нарастать классовая борьба в советском обществе по мере приближения к зрелой фазе коммунизма.
Неудивительно, что президент ввел в обиход забытый, казалось бы, термин «пятая колонна».
Отвечая на своей большой пресс-конференции 2014 года на вопрос корреспондента «Газета.Ru», он рассуждал о том, что «грань между оппозиционерами и «пятой колонной» — она внутренняя, ее трудно увидеть внешне: оппозиционер, даже очень жесткий, в конечном итоге до конца борется за интересы своей Родины, а «пятая колонна» — это те люди, которые исполняют то, что продиктовано интересами другого государства».
Иначе говоря, «оппозиционеры», в пылу своей оппозиционной деятельности допускающие высказывания или совершающие действия, играющие на руку властям зарубежных государств, и являются «пятой колонной».
Однако, если принять такое определение, напрашивается следующий вопрос: как квалифицировать государственников, которые иногда также переступают «внутреннюю грань» между проявлениями патриотизма и работой на чужие правительства? Чиновников и их адептов, которые поступают именно таким образом, я назову «шестой колонной» и, если кому-то покажется это нонсенсом, поясню, что имею в виду.
Когда упоминается «пятая колонна», недвусмысленно подразумевается, что ее участники предают интересы России в угоду западным странам. «Продажность» в пользу Запада давно искоренена в российских органах власти — и в этом Путин прав: «пятая колонна» сплошь и рядом состоит из «бывших честных оппозиционеров».
Я не буду вдаваться в споры о том, чем навредил России, например, Европейский союз, наш основной торговый и инвестиционный партнер. Европейцы не скупали по дешевке наши ресурсы, не подкупали чиновников, не лоббировали принятия нужных им законов.
Но интересы страны приносятся в жертву отнюдь не только — и даже не столько — Западу, сколько Востоку.
Причем делают это действующие чиновники, получающие зарплату из бюджетных средств, и эксперты, оплачиваемые государственными грантами. Собственно, именно их я и отношу к «шестой колонне».
Самый очевидный пример — Китай. Страна, которая инвестирует в нашу экономику не слишком много (по российской методике расчетов, на 1 января 2016 года набегает $1,69 млрд, по китайской — $8,0 млрд). Партнер, бессмысленный для России с точки зрения технологического развития — как индустриальная страна, Китай заинтересован в нас лишь как в источнике ресурсов: в 2015 году доля одной лишь сырой нефти в нашем экспорте в Поднебесную составила 51,6% и оказалась самой высокой среди российских торговых партнеров; в то же время на машины и оборудование пришлось 2,04%.
В какой-то мере Китай наш политический союзник — но не признавший Южную Осетию с Абхазией и не поддержавший российскую позицию при голосовании в ООН по вопросу о присоединении Крыма. В то же время Россия намерена в сентябре участвовать в совместных военно-морских учениях в той части Южно-Китайского моря, которая непосредственно прилегает к спорным островам Спратли. При этом
Китай — это страна, в отношении которой российские власти делали и делают максимальное количество уступок.
За последние 15 лет соседу трижды отдавались российские территории — участок в районе острова Большой, острова Тарабаров и Большой Уссурийский.
В 2004–2010 годах «Роснефть» обязалась (и поставила) 48,4 млн тонн нефти китайской государственной нефтяной компании CNPC с не менее чем 20-процентной скидкой. Ну а параметры контракта на поставку газа по строящейся исключительно для снабжения КНР «Силе Сибири» остаются засекреченными, а сам проект может оказаться убыточным.
Стоит вспомнить и предоставление китайским предпринимателям лесных участков под вырубку в Иркутской области, Забайкальском и Хабаровском краях — в то время как с 2017 года сама КНР вводит мораторий на вырубку леса на своей территории.
Не нужно проходить мимо практики допуска китайских граждан на территорию России и фактической «неприкасаемости» диаспоры (например, подпольных обменных пунктов, организуемых для китайских туристов, а также права китайцев заниматься сопровождением в России туристических групп).
Даже если их туристические гиды говорят о том, что Путин — это третий великий российский император, а в Троице-Сергиевой лавре похоронен революционер Загорский (расшифровка экскурсий есть в распоряжении редакции), это вряд ли будет квалифицироваться как «искажение истории». Даже если их лесозаготовки ведутся хищническими методами и вызывают возмущение местных жителей, крайне сомнительно, что экологическая полиция их остановит.
Мы много слышим о задержаниях незаконно находящихся в России таджиков, киргизов, узбеков, даже вьетнамцев, но о китайцах… почти никогда. И если даже возникают очевидные несогласованности, на то появляются инструкции и приказы, скорее ущемляющие россиян, чем китайцев.
При этом десятки «политологов» за бюджетные средства сочиняют и издают трактаты о выгодности «поворота на Восток» (читай — превращения России в Московский крайком КПК). И в отличие от «пятой колонны», лишь изредка будоражащей интернет, представители «шестой» занимаются прокитайской деятельностью на своем рабочем месте.
Однако Китаем не следует ограничиваться. Посмотрим на Центральную Азию. Здешние постсоветские страны — ближайшие союзники Москвы, братские государства (в отличие от «фашиствующих» Украины и стран Балтии). Но взглянем хотя бы не демографию — тем более если у нас сейчас «в чести» защита Русского мира. Этот самый мир в 1989 году был представлен в регионе исключительно широко: в Казахстане русских, белорусов и украинцев проживало 44,4% от общего населения, в Киргизии — 24,1%, а в Таджикистане — 8,6%. Сейчас их осталось, соответственно, 21,3%, 7,1% и 0,5% (для сравнения — в Латвии доля русских, украинцев и белорусов за те же годы сократилась с 37,9 до 32,8%).
И всё это время «шестая колонна» продвигала идеи сближения со среднеазиатскими ханствами, мало обращая внимания на положение русских людей в регионе.
Всем известно, как Россия борется с фальсификациями истории на Украине, в Грузии или в тех же балтийских государствах. Но почему казахские учебники истории не вызывают в нашем МИДе никаких эмоций? Даже, например, тезисы о том, что «борьба казахского народа против российского колониализма длилась долго, охватив период со второй половины XVIII века до 90-х годов ХХ столетия»?
Мы и вправду не отдаем себе отчета в том, что отмена пограничного контроля на российско-казахской границе приводит к резкому росту наркотрафика из Афганистана в Россию? Или «шестая колонна» занята не столько наркотиками с Юга, сколько сыром с Запада, который мы уничтожаем уже второй год, если таковой все же просочится в страну?
Мы вообще не хотим вспоминать, как живется русским в Туркмении? Нас не смущает открытая националистическая пропаганда в Киргизии? Мы правда считаем, что после кончины того же Назарбаева в соседней стране не придут к власти пронационалистические элементы, или патологически боимся заглядывать больше чем на три-пять лет вперед?
У бойцов «шестой колонны» есть и другие любимые направления деятельности. Если касаться финансовых вопросов, то тут нельзя не вспомнить о долгах СССР. Как известно, ценой героических усилий Россия в первой половине 2000-х годов выплатила все обязательства, которые брал на себя Советский Союз. А что с теми суммами, которые должны были вернуть нам? Я не открою секрета, если сообщу, что практически все они списаны. Причем, добавлю, в два периода — с 2000 по 2008 годы и с 2012-го и далее.
Можно было бы понять, если великая и могучая Россия облагодетельствовала страны, которые никогда не выйдут из перманентной бедности, типа Гаити или Зимбабве. Но нет, наша благотворительность была направлена на другие государства. Например, в апреле 2008 года в ходе визита президента Путина в Ливию был списан долг в $4,5 млрд. В этот период Ливия экспортировала нефти на $135 млн в день, а валютные резервы страны достигали $60 млрд. В 2003 году Монголии были прощены $11,4 млрд — при том что страна в 2000-е годы была самой быстроразвивавшейся экономикой в мире, а Россия не получила доступа ни к одному выгодному контракту на разработку здесь полезных ископаемых, зато сейчас, когда у нас нет инструмента давления на соседа, монгольские коллеги готовятся построить каскад ГЭС на реках, питающих озеро Байкал.
Около $10,5 млрд в разные годы было списано Вьетнаму, хотя страна эта представляет собой нового «азиатского тигра» с ВВП в $200 млрд по рыночному валютному курсу и подушевым доходом, выросшим за 15 лет более чем в шесть раз. $2,8 млрд мы простили Никарагуа, хотя она могла бы расплатиться с нами, например, акциями нового канала, строительство которого сейчас активно ведется и который может стать конкурентом Панамскому.
Я не говорю про $11,8 млрд долга Ирака, который вполне можно было бы потребовать с этого клиента США, или про $32 млрд долга Кубы, которая активно начинает теперь свой западный дрейф. Все эти списания — это ли не «исполнение того, что продиктовано интересами другого государства»? И удивительно, почему «шестая колонна» затаилась на период президентства Д. Медведева, когда за четыре (!) года было списано менее $2 млрд кредитов, тогда как в остальные годы начиная с 2000-го прощалось в среднем по $10 млрд в год?
Отдельно можно коснуться новых выдающихся ссудных операций — от случайно неудавшегося «высокодоходного размещения» $15 млрд в бонды Украины накануне отстранения Януковича от власти до $5 млрд кредитов предбанкротной Венесуэле, $4 млрд из которых уже пришлось «продлить» (правда, пока до 31 декабря 2016 года, но, скорее всего, это неокончательный срок).
В этой короткой заметке я не касаюсь того, как «вредители» во власти наносят удары по собственно российской экономике: мы ведь говорим о неких «колоннах», а не рассуждаем о новом «деле Промпартии». Но даже сказанного, на мой взгляд, достаточно для того, чтобы усомниться в том, что понятие «иностранный агент» следует применять только к представителям «Мемориала» (организация включена Минюстом в список иноагентов) или «Голоса».
И, на мой взгляд, эта «шестая колонна» намного более опасна для страны, чем все «разного рода национал-предатели», о которых время от времени вспоминает президент России. И я, говоря об этом, действую именно как оппозиционер, пусть и «даже очень жесткий, [но] в конечном итоге до конца борющийся за интересы своей Родины».