История вопроса
На этой неделе арбитражный суд Нижегородской области продолжит рассмотрение иска ГАЗа к Volkswagen о компенсации 15,6 млрд рублей убытков. Но чтобы понимать, что теряет Горьковский автозавод с уходом германского партнера, стоит вспомнить предысторию их отношений.
Соглашение о сотрудничестве стороны подписали в июне 2011 года. ГАЗ на тот момент уже активно работал с крупнейшими мировыми компаниями: партнерствовал с германским Daimler по производству LCV Merсedes-Benz, с General Motors — по Chevrolet Aveo. Позже у ГАЗа появились СП с ведущими производителями автокомпонентов — завод поставлял комплектующие не только на свои конвейеры, но и для автомобилей зарубежных брендов, локализованных в РФ: выхлопные системы для Volkswagen и Skoda, штампованные детали для Mercedes-Benz Sprinter, рамы для внедорожников Mitsubishi Pajero Sport, компоненты для двигателестроительного завода Ford, альянса Renault-Nissan и других.
Такой спектр производственных возможностей и отточенная бизнес-модель делали ГАЗ ценным партнером для долгосрочного альянса.
А в условиях действия постановления правительства РФ о промышленной сборке, подразумевающего обязательный выпуск 350 тыс. автомобилей в год, эта ценность возрастала: сотрудничество с российскими производителями стало для иностранных концернов неизбежным.
ГАЗ придирчиво выбирал партнера: с инициативами о совместных проектах к производителю обращались все глобальные бренды, заинтересованные в продвижении на российском рынке. Отдав предпочтение Volkswagen, ГАЗ сделал ставку на максимальные возможности для собственного развития. «Совместный проект с компанией Volkswagen позволит нам модернизировать производственные мощности, развивать компетенции и сохранять лидерство на рынке коммерческого транспорта», — заявляли тогда в компании.
Так и сложилось. Производство полного цикла стартовало в 2012 году с модели Skoda Yeti, затем к ней добавились Skoda Octavia и Volkswagen Jetta. Для его организации ГАЗ, по сути, построил на своей территории еще один завод со всей инфраструктурой и учебным центром, подготовил более 3 тыс. специалистов и локализовал ряд компонентов. Инвестиции в эти процессы оценивались в 300 млн евро.
Volkswagen, очевидно, был доволен сотрудничеством: продуктовая линейка автомобилей постоянно расширялась, более того, концерн регулярно запускал на ГАЗе новые модели, а потом стал поставлять их и в Европу.
Большие планы
В 2017 году стороны продлили соглашение о контрактной сборке до 2025 года. Тогда же стало известно о новом этапе сотрудничества: предприятия договорились о поставке немецких дизельных двигателей для «ГАЗели Next». Важная деталь: обязательства по локализации этих моторов были внесены в специальный инвестконтракт, подписанный ГАЗом в декабре 2018 года с Минпромторгом РФ и правительством Нижегородской области. Инвестиции в проект не назывались, но понятно, что ГАЗ играл вдолгую (СПИК рассчитан до 2028 года) и закладывал на его реализацию значительные силы и средства.
Этот показательный вариант развития отношений попал в публичную плоскость, а сколько их было на самом деле, задекларированных официально и уже прорабатывавшихся, знают лишь сами партнеры. Например, компании строили более масштабные планы по разработке совместных продуктов в сегменте коммерческой техники.
«У нас есть Volkswagen Crafter и MAN TGE, у ГАЗа есть «ГАЗель» — почему бы в будущем не объединить их на одной платформе», — говорил генеральный директор Volkswagen Truck & Bus Андреас Реншлер в интервью немецкому журналу Manager Magazin.
Важный процесс
Этим и другим намерениям теперь не суждено сбыться: в марте 2022 года «Фольксваген Груп Рус» заявил об остановке производств, а затем решил продать свои активы в России и окончательно уйти из страны. По-тихому, как в случае со многими другими западными компаниями, это сделать уже не получится: ГАЗ оценил свои потери от разрыва соглашения о контрактной сборке в 15,6 млрд руб. и в иске, поданном в арбитражный суд Нижегородской области, потребовал их компенсации. По ходатайству ГАЗа арбитраж 17 марта арестовал активы Volkswagen в России — это значит, что до конца судебного процесса германский концерн не сможет их продать.
Судя по реакции Volkswagen, это главное, что его беспокоит: концерн искал покупателя на свой завод в Калуге, причем назывались конкретные претенденты, но ни с одним из них немцы не спешили ударять по рукам. Как сообщалось в СМИ, выбирался претендент, который предложит наилучшие условия сделки.
А в это время на ГАЗе в Нижнем Новгороде — простаивающие конвейеры мощностью 140 тыс. легковых автомобилей в год, потерянные 3 тыс. рабочих мест и многомиллиардные убытки от сорванных обязательств немецкого партнера.
Эксперты говорят о прецедентности судебного процесса: итог разбирательства станет сигналом для других западных компаний. «Сейчас это резонансное дело фактически создаст прецедент: или западная компания заплатит по счетам и остальные поймут, что просто так опрокидывать российских партнеров не получится. Или европейские компании станут повально кидать отечественные корпорации при уходе. И понятно какой вариант — в интересах России», — отмечает профессор ВШЭ Марат Баширов в своем Telegram-канале «Политджойстик».
«На наших глазах создается прецедент тепличного ухода с российского рынка. Прецедент, на который смотрят две тысячи вставших на выход других западных компаний: можно ли уйти из России с выгодой для себя, не покрыв многомиллиардный ущерб российского партнера?», — в своем блоге в Telegram рассуждает доктор экономических наук Никита Кричевский.
За процессом следят и в федеральном парламенте. Депутат Госдумы от Нижегородской области Наталья Назарова призвала Минпромторг РФ взять под контроль ситуацию с уходом Volkswagen без выполнения финансовых обязательств перед ГАЗом. Депутат просит «не допустить такой безнаказанности»: «В сегодняшних условиях, когда недружественные страны воюют против нашей страны на всех фронтах, в том числе и в экономике, промышленности, это недопустимо».