Государства Северной Африки стали самыми «ненасытными» покупателями российского дизельного топлива и других нефтепродуктов после того, как Европа наложила эмбарго на эти товары в начале февраля 2023 года. Об этом сообщает The Wall Street Journal.
Как пишет газета, Москва была вынуждена перенаправлять экспортные потоки после введения запрета ЕС (на него раньше приходилось до 60% экспорта нефтепродуктов). Это вызывает обеспокоенность на Западе, поскольку нивелирует усилия по сокращению доходов российского бюджета от продажи углеводородов.
Марокко в январе 2023 года приобрела более 2 млн баррелей российского дизтоплива (за весь 2021 года было только 600 тысяч баррелей). Еще минимум 1,2 млн баррелей ожидается в феврале. Похожие всплески закупок у России наблюдаются в Алжире и Египте.
Тунис, который раньше практически не покупал российские нефтепродукты, сейчас активно приобретает дизельное топливо, газойль, бензин, нафту — все они используются в химической промышленности, особенно, в производстве пластмасс. В январе Тунис приобрел у России 2,8 млн баррелей, а в феврале ожидается поставка 3,1 млн баррелей.
Увеличение импорта нефтепродуктов из России в Марокко и Тунис совпало с резким ростом экспорта из этих стран. WSJ не исключает, что страны занимаются реэкспортом — смешивают российское топливо с продуктами нефтепереработки из других стран и перепродает (так называемая «латвийская схема»).
По мнению Андреаса Экономоу из Оксфордского института энергетических исследований, ограничить подобные торговые схемы нереально.
«Даже если бы вы захотели это отрегулировать, как бы вы это сделали? Если груз состоит на 51% из марокканских продуктов и на 49% из российских, как следует расценивать его происхождение?» — заявил эксперт.
Старший нефтяной аналитик Kpler Виктор Катона отметил, что импорт нефтепродуктов в страны Северной Африки слишком велик, чтобы они могли переработать их самостоятельно. И допускает, что часть российских товаров может в итоге продаваться в ту же Европу. «Поверьте, мы не наблюдаем какого-то увелечения нефтеперарабтывающих мощностей в Магрибе», — сказал Катона, имея в виду африканский регион, в который входят Тунис, Алжир и Марокко.
При этом WSJ уточняет, что известные отгрузки из североафриканских стран происходили до 5 февраля, когда вступили в силу санкции ЕС против российских нефтепродуктов, и де-юре не существовало законных запретов на реэкспорт. В то же время издание подчеркивает, что такие тенденции причиняют европейским властям «головную боль» и вредят целям Запада лишить Москву доходов в то время, пока она ведет спецоперацию на Украине.
По информации газеты, Марокко, который раньше не занимался экспортом нефтепродуктов, только в январе отправил 280 тыс. баррелей дизтоплива на Канары, 270 тыс. баррелей в Турцию. Точное происхождение грузов отслежить не удалось, но этот экспорт совпал по времени с закупками российских товаров.
WSJ объясняет, что для России порты Северной Африки в нынешних условиях являются идеальным перевалочным пунктом. Они расположены относительно недалеко, доставка нефтепродуктов туда выходит не намного дольше, чем отправка танкеров по Балтийскому морю в Европу раньше. Поэтому Москве удается избегать высоких расходов на транспортировку.
К тому же Китай и Индия проявляет больше интереса к российской сырой нефти, а не продуктам ее переработки. Близость Марокко, Туниса и Алжира к Европе теоретически позволяют России при относительно низких затратах сохранять связь с конечными европейскими покупателями.
Опрошенные газетой аналитики не берутся прогнозировать, как долго может продолжаться реэкспорт через Северную Африку, поскольку введение потолка цен на российские нефтепродукты в феврале, очевидно, затруднят перемещение этих товаров по всему миру. По мнению экспертов, ключевым фактором здесь станут сами европейские страны: как строго они будут соблюдать собственные правила в условиях поиска альтернативы утраченным поставками из России.
«Не думаю, что жителей Запада так уж волнует происхождение этих нефтепродуктов. Им выгодно, чтобы потоки из России не останавливались. И не думаю, что они станут спрашивать, откуда эти товары, когда рыночные условия столь жесткие»,
— резюмировал Экономоу из Оксфорда.
Публикация WSJ вышла спустя два дня после того, как Bloomberg сообщил о том, что после введения потолка цен на нефть российские компании получили значительно больше выручки от ее продажи, чем предполагалось ранее.
В частности, агентство со ссылкой на исследование группы экспертов из Института международных финансов, Колумбийского и Калифорнийского университетов писало, что в течение месяца после введения потолка цен 5 декабря российская сырая нефть стоила в среднем $74 за баррель. Это почти на четверть выше установленного Евросоюзом и G7 порога в $60 за баррель.
Авторы исследования отмечали, что часть экспортной нефти из России перевозились так называемым «теневым флотом» танкеров — группой из как минимум 250 кораблей, которую, по информации западных СМИ, Москва подготовила еще до введения потолка цен. И таким образом эта нефть выпадала из-под действия установленного G7 и ЕС ценового лимита.