Депутат Госдумы и доктор экономических наук Николай Новичков считает, что проблемы безопасности при добыче угля, которые приводят к трагедиям, подобным тому, что случилось на шахте «Листвяжная», не будут решены, если не поменять форму собственности в угольной отрасли.
«Если олигархи отраслевые не способны обеспечить безопасность шахтеров, если собственники экономят на безопасности, тогда надо национализировать шахты. Мы в нашей партии «Справедливая Россия — Патриоты — За правду» относимся крайне позитивно к идее национализации угольной отрасли», — сказал Новичков «Газете.Ru».
Он уточнил, что выступает за национализацию угольной отрасли не только в силу партийной дисциплины, а как депутат, избранный в том числе от Кузбасса (от Кемеровской области), где расположена «Листвяжная».
Также депутат считает оправданной национализацию шахт, и как доктор экономических наук, профессор кафедры теории и систем управления РАНХиГС.
При этом действующие угольные компании, их менеджмент и после национализации могут оставаться управляющими компаниями на шахтах, считает депутат Новичков.
«Но государство должно будет объявить конкурс по каждой шахте, а команды менеджеров, специалистов по добыче, могут принять участие в конкурсе. Управленцы должны доказать, что смогут управлять эффективно и не будут подвергать шахтеров неоправданному риску», — считает Новичков.
Но, по словам депутата, «вряд ли стоит допускать к тендеру тех менеджеров, в производственной биографии которых были очевидные провалы и трагические ошибки».
«Или только деньги считает?»
Авария на «Листвяжной» произошла 25 ноября. В тот день в шахте находились 285 человек, 239 из них удалось вывести на поверхность, 46 горняков, а также шестеро спасателей погибли.
На совещании по безопасности угольной промышленности, состоявшемся 2 декабря президент Владимир Путин заявил о сокрытии фактов чрезмерной загазованности шахты метаном. «Результаты работы датчиков токсичных газов фальсифицировались», — уточнил президент, ссылаясь на материалы Следственного комитета. Ответственность за трагедию была возложена на руководство холдинга.
Выжившие горняки потом рассказывали журналистам, что датчики метана в шахте намеренно повреждались, чтобы можно было продолжать работу. Но контрольные органы «не замечали» массового выхода из строя стационарных датчиков и персональных приборов.
Шахта «Листвяжная» входит в холдинг «СДС-Уголь» (СДС — «Сибирский деловой союз»), образованный в Кузбассе в 2006 году: 50% акций холдинга принадлежит президенту СДС Михаилу Федяеву, по 25% акций у экс-депутата Госдумы Владимира Гридина и его сына Андрея Гридина.
В начале декабря во время разбора причин трагедии Федяев сообщил президенту Владимиру Путину о готовности понести наказание за аварию на шахте. Путин задал ему вопрос о соблюдении техники безопасности на шахте. «Михаил Юрьевич Федяев, совет директоров как-то следит за тем, что происходит в сфере безопасности, или только деньги считает?» — поинтересовался президент.
Федяев ответил, что его компания не экономила на средствах безопасности. Но подвел человеческий фактор.
Гридин-старший сбежал из России, возможно, он находится сейчас в Монако, сообщили в понедельник, 20 декабря, «Известия» со ссылкой на анонимные источники в следственных органах. Все конечные бенефициары «Листвяжной» пока что не установлены. В 2021 году, по данным источника в СК, Гридины заработали $132 млн.
Суд Кемерова 15 декабря арестовал Федяева. Его обвиняют в злоупотреблении полномочиями в коммерческой организации, повлекшем тяжкие последствия (ч. 2 ст. 201 УК), а топ-менеджеры компании проходят по статье о нарушении требований промышленной безопасности опасных производственных объектов, повлекшей по неосторожности смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 217 УК РФ). Фигуранты своей вины не признали.
Как во времена СССР
Депутат Новичков уверен также, что государство способно стать эффективным собственником угольной отрасли. «Это одна из мантр финансово-экономического блока правительства, его либеральной части, что якобы государство — плохой собственник. Если мы посмотрим на мировую практику, то сырьевые компании — нефтяные, угольные — имеются как в форме частной собственности, так и государственной», — поясняет Новичков.
В англо-саксонском мире (США, Канада, Великобритания) действительно в сырьевых отраслях преобладают частные компании. «Как и в России. Но во всем остальном мире нефтедобывающие, газовые компании, угольные — преимущественно государственные. Например, в Норвегии, в Саудовской Аравии», — добавляет Новичков.
Депутат считает, что инвестиции в безопасность вырастут, если государство снова, как во времена СССР, станет собственником угольных шахт.
«Потому что вложения в безопасность можно отрегулировать на уровне нормы закона. Ввести норму, чтобы были инвестиции как в ремонт шахт, так и в закупку оборудования, в технику безопасности. В Советском Союзе это все нормировалось, открывались новые шахты, а аварий было меньше. Если взять, например, 80-е годы, мы не вспомним трагедий такого масштаба, как на «Листвяжной», — говорит Новичков.
Он не согласен с теми политиками, которые говорят, что проблему безопасности в угольной промышленности можно решить только одним способом. Закрыть шахты, как это сделали англичане: последний угольный рудник Великобритании прекратил работать в конце 2015 года. «Давайте ориентироваться на хороший опыт. Есть же в мире немало примеров успешно и безопасно работающих угольных разрезов. И там государство не самоустранилось от решения проблемы безопасной добычи», — отмечает Новичков.
Он считает, что британцы закрыли свои шахты, отчасти потому, «что смогли перенести это производство в другие страны». Но для России это не вариант, заключает депутат.
После очередного взрыва на шахте имени Ворошилова в Кемерове председатель Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук в одном из интервью «Эху Москвы» назвал несколько причин, объясняющих высокую смертность в российских шахтах. Одна из таких причин – коррупция.
«Когда горнотехнический инспектор пишет предписание остановить шахту, поскольку там сплошные нарушения и он сегодня не имеет права сам остановить, он идет с документами в суд, а суд вызывает директора и может наложить штраф до 5 тысяч рублей. При этом не останавливает горные работы, ну потому что не останавливает…Это коррупция», — отмечал Мохначук.
Не хотят идти под землю
Он также говорил о безответственности руководителей шахт. «К сожалению, сегодня на безопасность мало кто обращает внимание. У нас есть главные инженеры шахт, руководители шахт, которые месяцами не ходят в шахту, под землю. И которые говорят: «Я и так все знаю, что там может произойти нового», — возмущался Мохначук.
Это интервью состоялось в 2010 году. Проблема безопасности осталась. Но Мохначук выступает против приватизации шахт.
«Во времена СССР количество жертв в угольной отрасли на территории Российской Федерации было несоизмеримо больше, чем сейчас.
Например, в 1985 году в одной только РСФСР (не считая шахт на Украине и в Казахстане) было 338 погибших работников-угольщиков, из них 231 шахтер погибли непосредственно в забое, под землей. А в 2020 году погибло 19 шахтеров (из них 11 — в шахтах), в 2019-м — 25 (9 — в шахтах)», — говорит профсоюзный лидер.
«Производительность труда при этом в угольной отрасли во времена СССР была ниже в четыре-пять раз. И сейчас если национализировать шахты чиновник все равно не будет заинтересован в росте производительности труда», — говорит Мохначук.
Он считает, что для решения проблемы безопасности необходимо подчинить службу промышленной безопасности на шахтах напрямую совету директоров.
А сейчас эта служба — под менеджментом, подчиняется главному инженеру и начальнику шахты. Гендиректор может лишить премии начальника службы безопасности, если тот откажется выполнять его распоряжения. Например, если вдруг глава службы решит остановить добычу по соображениям нарушения техники безопасности.
Не национализировать, а инспектировать
Второе предложение главы профсоюза — снабдить всех шахтеров мобильными системами слежения под землей. Чтобы за каждым шахтером, когда он трудится под землей, могли следить и службы безопасности, и собственники, и Ростехнадзор. И в случае срабатывания сигнала SOS или, например, потери сигнала от любого шахтера можно было бы моментально реагировать. Современные системы ловят сигнал даже на больших глубинах и можно было бы оперативно реагировать на любое ЧП в шахте. Такие приборы на некоторых шахтах уже применяются, уточнил глава профсоюза.
Во сколько будут оценен ущерб от взрыва на «Листвяжной» пока неизвестно, говорит Мохначук. «В шахту еще не спускались для оценки ущерба. Пока не готов сказать точно, но, может быть, миллиард рублей, меньше или больше этой суммы», — заключает Мохначук.
Не поддерживает идею о национализации и известный адвокат Анатолий Кучерена. «Мне кажется, Россия исчерпала право на национализацию. К такой идее вообще надо очень аккуратно относиться. По крайней мере, депутаты, прежде чем что-то предлагать, должны детальнее рассказать, чего они хотят. Они должны выступить с планом оздоровления угольной отрасли. Пояснить, в какой форме национализировать – возмездной или безвозмездной? Им стоило бы опубликовать свои предложения и тогда можно будет обсуждать это все», — сказал «Газете.Ru» Кучерена.
По мнению адвоката, и сегодня правительству ничто не мешает установить четкие правила отчислений части доходов на безопасность.
«Государство должно требовать от собственника безупречное исполнение закона. Можно ввести в Кодекс об административных нарушениях норму о временном закрытии шахты на 90 суток и, если за этот срок собственник не исправил ситуацию с безопасностью, решать вопрос дальше. Через Ростехнадзор, через прокуратуру и другие органы, призванные надзирать за соблюдением закона. Это все можно делать без национализации», — уверен Кучерена.