У России пока отсутствуют четкие планы по замене нефти и газа в будущем. Более того, пока даже не понятно, как можно было бы стимулировать сам отказ от использования сырья. При этом ситуация усложняется тем, что спрос на углеводороды и уголь может упасть даже раньше, чем планируется по программе энергоперехода из-за планов крупнейших экономик мира по декарбонизации, считают опрошенные «Газетой.Ru» эксперты. По планам российского правительства, к 2024 году на нефтегазовые доходы будет приходиться менее трети бюджета.
В складывающейся ситуации России в течение 10-15 лет нужно быть готовой частично уйти от нефтегазовой зависимости, заявил во вторник глава Счетной палаты Алексей Кудрин.
«Российская нефтяная отрасль живет примерно 60 лет, и у нас осталось лет 10-15, если не полностью от этого отказаться, то начать плавный переход от использования этого источника, как важнейшего в формировании нашей бюджетной системы», — сказал он (цитата по РИА «Новости»).
Кудрин добавил, что, по мировым прогнозам, к 2050 году использование углеводородных источников снизится в два раза, «и для России это вызов».
В пресс-службе Минэкономразвития «Газете.Ru» сообщили, что России важно четко определить, во сколько обойдется экономике внедрение низкоуглеродных технологий, «чтобы внедрение всех международных стандартов соизмерялось с уровнем инфляции, макроэкономическими условиями в стране». В министерстве добавили, что отраслевые стратегии будут синхронизированы со Стратегией низкоуглеродного развития, которая сейчас находится на согласовании в федеральных ведомствах.
Можно ли быстро отказаться от нефти и газа?
На ближайшие 10-15 лет может прийтись пик потребления нефти, а потом он начнет снижаться, отметил директор Центра экономической экспертизы Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ Марсель Салихов. Это может привести к сокращению экспорта нефти. А вот газа – пока вряд ли, считает эксперт. Дело в том, что эти виды топлива имеют разные сферы применения, и у них разный углеродный след. В рамках энергетического перехода от углеводородов к возобновляемым источникам энергии природный газ рассматривается как «переходное» топливо. Поэтому его потребление не будет сокращаться, а может, даже будет увеличиваться, считает Салихов.
«Но есть очень высокая неопределенность относительно того, что будет с ценами в этой ситуации. Скорее всего, объемы экспорта начнут снижаться, и, естественно, это большой вызов для российской экономики и бюджетной системы»
, — подчеркнул эксперт.
При этом пока нет четкого плана, чем заменить нефть и газ, и как стимулировать отказ от них, обратил внимание эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, старший научный сотрудник Финансового университета при правительстве РФ Станислав Митрахович. По его словам, в этом случае нужно будет ввести углеродный налог. При этом по нему должны быть достигнуты договоренности с ЕС, чтобы с российских предприятий не взимали плату и в России, и за границей. При этом не факт, что это повысит конкурентоспособность нашей экономики.
Кроме того, можно будет привлечь масштабные инвестиции в водородную энергетику и возобновляемые источники энергии, но это тоже непростая история, отметил Митрахович. «Может ли Санкт-Петербург получать энергию, например, от солнечных станций? Он же не на экваторе находится, мягко говоря», — сказал он. По его словам, на некоторых проектах можно потерять деньги.
«Увеличить налоги на нефтянку, чтобы не было выгодно заниматься добычей нефти? Сейчас, например, спрос на нефть достаточно высокий. Мы видим, что администрация «зеленого» президента США Джо Байдена выступает с призывом к ОПЕК+ увеличить добычу нефти. Мы видим, что газ востребованный», — отметил эксперт.
При этом Станислав Митрахович подчеркнул, что долгосрочные прогнозы сложно проверить, и нужно ориентироваться на ближайшую перспективу. «В будущем всякое может произойти, но нам нужно отвечать на вопросы здесь и сейчас. Например, оправданы ли будут наши инвестиции в новые нефтяные проекты?» — задался вопросом он.
О высокой неопределенности говорит и эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Михаил Зельцер. Он отметил, что в последние два года мир столкнулся с двумя кризисами. Первый произошел в начале 2020 года на фоне переизбытка энергии, который произошел из-за пандемии, а второй сейчас, когда, наоборот, образовался дефицит сырья. Поэтому судить на 15 лет вперед сложно.
«Все быстро меняется, а неопределенность остается. Но, безусловно, диверсификация снижает риски, в том числе и для бюджета, если есть разные источники его финансирования. Но отказываться от сырьевого уклада экономики нет смысла, тем более он высокотехнологичный», — считает аналитик.
По его словам, текущий энергокризис показал, что давление испытывают зависимые импортеры, а экспортеры «проявляют устойчивость к мировой турбулентности», а их финансовые активы растут.
Однако пока трудно представить резкое снижение нефтегазовых доходов на фоне цены нефти выше $80 за баррель и энергетического кризиса в Европе и Китае, считают эксперты. Но не стоит забывать и опыт весны 2020 года, когда цены на нефть рухнули до уровней 1999 года, а стоимость американской марки WTI и вовсе впервые в истории стала отрицательной.
Но спрос на нефть и уголь может резко упасть из-за планов крупнейших экономик мира по декарбонизации. Эти опасения все более явно высказывает Минфин. Так, ведомство указывает, опираясь на выводы международных экспертов и свои оценки, что даже при инерционном сценарии пик мирового спроса на нефть будет достигнут уже к 2025 году. А при сценарии углеродной нейтральности спрос на нефть за 30 лет упадет почти в пять раз. Следствием этого может стать снижение цен на нефть. В таких условиях их уровень будет определяться исходя из расходов по добыче – от $30 до $50 за баррель (в ценах 2020 года) в зависимости от сценария. По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), при сценарии углеродной нейтральности цены на нефть упадут до $35 за баррель в 2030 году и будут медленно снижаться до $25 за баррель в 2050 году (в ценах 2020 года).