Счетная палата РФ проверила исполнение государственных программ в 2020 году. Отчет имеется в распоряжении «Газеты.Ru». Аудиторы изучили более 20 госпрограмм, направленных на стимулирование экономического роста и развитие страны. Претензий к их реализации оказалось более чем достаточно. Особенно много вопросов возникло к «Социальной поддержке граждан», ее ответственным исполнителем является Минтруд.
Соцпрограмма стартовала в 2013 году и рассчитана до 2024 года, но документ до сих пор не полностью увязан с Концепцией государственной семейной политики и соответствующими указами президента. Например, не детализирована задача, как снизить долю семей с детьми до 16 лет, чей доход ниже прожиточного минимума. Также госпрограмма слабо связана с вопросом уменьшения доли детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в общей численности детского населения, отмечают аудиторы СП.
В этой госпрограмме вообще не установлены показатели, характеризующие исполнение указа президента (от 21 июля 2020 г. № 474) по обеспечению «темпа устойчивого роста доходов населения и уровня пенсионного обеспечения не ниже инфляции».
«Значение показателя «Охват лиц старше трудоспособного возраста, признанных нуждающимися в социальном обслуживании, системой долговременного ухода» в 2021 году составляет 16%, а с 2022 года – 100%, что, по мнению Счетной палаты, труднодостижимо», — говорится в отчете.
Инновации чиновникам не в кассу
Госпрограмме «Экономическое развитие и инновационная экономика» были назначены такие авторитетные исполнители, как Минэкономразвития, Минфин, Росреестр, Ростуризм и еще полтора десятка ведомств.
По мнению Счетной палаты, эта программа должна быть «одним из ключевых инструментов для достижения национальных целей развития Российской Федерации». Однако в паспорте госпрограммы не отражены цели двух указов президента. Среди прочего не обозначена такая цель, как «доля малых и средних предприятий в ВВП, доля занятых в сфере малого и среднего предпринимательства в общей численности занятого населения».
Не полностью прописана и такая цель, как обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в промышленности благодаря увеличению затрат на адаптацию «цифры».
Только частично отражен показатель достижения «цифровой зрелости» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления.
Отражены частично в целевых показателях объемы документов/услуг, переведенных в электронный формат. А поскольку целевые показатели прописаны не полностью, то и федеральный проект «Информационная инфраструктура» исполнен по итогам прошлого года лишь частично: объем финансирования составил 4,1 млрд рублей, а фактическое исполнение, согласно отчету Минэкономразвития, — 3,7 млрд рублей.
Обеспечение темпа роста ВВП страны выше среднемирового при сохранении макроэкономической стабильности тоже не нашло отражения в госпрограмме, а реальный рост экспорта несырьевых неэнергетических товаров не менее 70% по сравнению с показателем 2020 года отмечен в программе лишь частично.
В целом эта госпрограмма оказалась выполненной за прошлый год на 82%, что лучше показателя 2019 года — тогда ее осилили лишь на 73%.
«Самый низкий уровень исполнения (69,7%) наблюдается по подпрограмме «Совершенствование системы государственного стратегического управления», — подытожила Счетная палата.
Стрелочники всегда найдутся
Многие из программ действительно носят абстрактный характер, и, несмотря на наличие в документе количественных показателей, могут нести, скорее, характер благопожеланий, обращает внимание кандидат экономических наук Игорь Строганов.
«Так, например, выглядит программа развития малого и среднего предпринимательства, которая сначала принималась на 2025 год, потом была продлена до 2030 года. Предполагаемые цифры роста занятости россиян в МСБ до 40% к 2030 году выглядят абсолютно недостижимыми», — говорит Строганов.
Эксперт напоминает, что доля МСБ в экономике страны (по данным Росстата) выросла с 19% в 2014 году до 22,5% в 2020 году. А количество занятых в этой сфере, наоборот, упало с 15,8 млн в 2017 году до 15,3 млн человек в 2020 году.
«Многие программы опираются на экономические механизмы и реалии десятилетней давности, когда и российская экономика была другой, и картина мира заметно отличалась от сегодняшней», — указывает Строганов.
Наконец, проблема низкой эффективности госрасходов состоит в том, что чиновник привык и хорошо понимает, что сейчас госпрограмма есть, а через год-два ее поменяют или вообще отменят, считает Строганов. «При этом за расходование средств никто не спросит, а значит, зачем стараться? Проблема, как мне кажется, не в качестве самих предлагаемых нацстратегий или госпрограмм, а в том, что, по большому счету, в них не заинтересованы именно государственные исполнители, чиновники министерств и ведомств. А стрелочников – для наказания – всегда можно найти», — рассуждает эксперт.
Завкафедрой государственного и муниципального управления РЭУ им. Г.В. Плеханова Руслан Абрамов отмечает, что государственный менеджмент не в состоянии взять на себя ответственность за свои решения. «Можно обучить высококлассных специалистов в хороших профильных вузах, можно заинтересовать чиновника различного рода преференциями (которых уже имеется немало), можно усиливать контрольно-надзорную функцию, но это не будет решением проблемы низкой эффективности госменеджмента», — говорит Абрамов.
По его словам, проблема заключается в неработающих общественных и правовых институтах, слабом контроле общества за властью.
«Мешают эффективному госуправлению также административные барьеры, закрытость административных процедур, наличие неформальных связей в государственных органах, громоздкая система отчетности. Отсюда и происходит имитация деятельности. Другими словами — исполнение ради исполнения, а не ради качества», — сетует Абрамов.
В регионах очень не хватает квалифицированных госслужащих, специалистов, которые могли бы не только выполнять возложенные на них обязанности, не только имели прочный багаж знаний о законах, нормативных актах, но и проходили бы регулярное обучение и переобучение, добавляет первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. «Как правило, бюджетные средства не могут освоить там, где наблюдается нехватка чиновников либо слишком низкий уровень их квалификации. То есть, имеет место человеческий фактор», — полагает Сигал.
Член экспертной комиссии при управлении ФНС по Москве Галина Семенова придерживается мнения, что повысить эффективность использования госфинансов можно только жесткими мерами. «Если заказчик не освоил в срок средства по госпрограмме, что-то не достроил, не произвел и тому подобное, то давать ему снова деньги на продолжение проекта нельзя. Нужно объявлять новый тендер, искать новых исполнителей», — говорит Семенова, уточняя, что обычно госпрограммы рассчитаны на несколько лет и финансирование разбито на этапы.
«Что мешает отказаться от услуг недобросовестного исполнителя и передать следующую часть госзаказа другому подрядчику? Исполнительская дисциплина точно повысится», — заключает Семенова.
Слабый госменеджмент — это глобальная проблема «вертикального управления». Каждый чиновник, находящийся на том или ином уровне, более всего боится потерять мягкое кресло, а зачастую и свободу, отмечает аналитик ФГ «Финам» Алексей Коренев.
«Баланс усидчивости в своем кресле подсчитывается достаточно легко – сравниваем возможные последствия от «неосвоения» выделенных госсредств с последствиями, если эти деньги уйдут, как у нас это часто бывает, как вода в песок. И судить чиновников за то, что они делают выбор в пользу кресла, нельзя. Работа у них такая», — говорит Коренев.
По его словам, пока система госпроектов представляет из себя искусственно созданный механизм расходования средств на инициативы, спускаемые сверху, а не рождающиеся снизу, ни о какой эффективности этих госпрограмм говорить не приходится.