В России могут появиться суверенные «зеленые» (ESG) облигации. Такой прогноз дали аналитики Сбера в закрытом отчете SberCIB Investment Research (выдержки есть в распоряжении «Газеты.Ru»). Понятие ESG (англ. environmental – экологическое, social – социальное, governance – корпоративное управление) демонстрирует инвесторам ряд принципов, которых придерживается компания.
Тренд на «озеленение» инвестиций банков набирает популярность на Западе. Как ранее писала «Газета.Ru», в ЕС и Австралии банки уже призывают собирать и публиковать отчетность по выбросам CO2, которые производят компании в их портфеле.
Требования глобальных рынков капитала уже заставили крупные российские компании улучшать свои ESG-профили, а российские финансовые институты — учитывать нефинансовую отчетность при выдаче займов и инвестировании, пишут в отчете аналитики Сбера.
«На внутреннем рынке долга теперь проходят размещения «зеленых» и социальных облигаций, хотя пока этот сегмент ограничен по объему и количеству эмитентов. Мы ожидаем, что в ближайшем будущем на российском рынке появятся новые долговые бумаги сегмента ESG: облигации устойчивого развития и привязанные к ЦУР (целям в области устойчивого развития. — «Газета.Ru»). Мы не исключаем появления на рынке российских суверенных ESG-гособлигаций»,
— пишут аналитики SberCIB Investment Research.
Как банки определяют ESG-повестку в России
В 2020 году, по оценке рейтингового агентства «Эксперт РА», объем российского рынка финансовых инструментов устойчивого развития достиг 126 млрд рублей. Определять ESG-повестку в России в ближайшее время будут банки, считают аналитики.
Лидерами ее интеграции в российской банковской отрасли на сегодняшний день являются преимущественно ее крупнейшие представители: Сбер, ВТБ, МКБ, Совкомбанк, Росбанк, Газпромбанк, РСХБ, а также Банк Центр-Инвест, сообщили «Газете.Ru» в «Национальном рейтинговом агентстве». Эти финансовые организации уже сформировали корпоративные процедуры для развития ответственного банкинга, что отражается на корпоративном управлении, организационной структуре и бизнес-процессах кредитных организаций.
«Все перечисленные представители отрасли достаточно активно развивают собственные зеленые и устойчивые продукты, в том числе предоставляют бизнесу кредиты с учетом ESG-факторов и/или привязанные к показателям устойчивого развития», — пояснила «Газете.Ru» старший директор рейтингов устойчивого развития НРА Татьяна Ковалева.
На будущей неделе Ассоциация банков России представит рынку результаты исследования «ESG-банкинг в России», которое по заказу союза проводит компания Deloitte, с тем чтобы помочь другим финансовым организациям влиться в «зеленую» повестку.
«Рассчитываем, что это исследование позволит оценить состояние и потенциал внедрения ESG-банкинга в России, поможет банкам, которые пока не погружены в ESG-тематику, полнее оценить свои риски, определить «точки роста» для перехода на траекторию устойчивого развития», — пояснила «Газете.Ru» вице-президент Ассоциации банков России Яна Епифанова.
«Символический дисконт» за «озеленение»
Как говорят представители начавших выдавать кредиты с дисконтом по ESG-факторам банков, пока что это новый инструмент, и публичных единых льготных ставок по такому финансированию не называют. Основная сложность — привлечение специального фондирования, ведь пока что регулятор не дает послаблений по риск-весам и резервам под ESG-кредиты, несмотря на то что они должны способствовать переводу бизнеса на рельсы устойчивого развития и снижению негативного влияния на окружающую природную и социальную среду.
«Когда мы говорим о льготах, то для абсолютного большинства наших клиентов это, конечно, пониженная ставка. В настоящее время, банк принимает индивидуальное решение по размеру возможной ставки и скидки с учетом анализа ESG-факторов заемщика и направления финансируемого проекта. На рынке у Сбера очень ограничена возможность привлечения специального фондирования под такие кредиты, поэтому нужно понимать, что предоставление скидки идёт в основном за счет прибыли Банка»,
— пояснила «Газете.Ru» старший вице-президент по ESG Сбера Татьяна Завьялова.
Как подчеркивают банки, скидка за «хорошее, устойчивое поведение» легко превращается в повышенную ставку и премию для банка, если компания заявила об «озеленении» бизнеса, социальных проектах или улучшениях в корпоративном управлении — и не сделала этого. Помимо Сбера, который использует т.н. ESG-ковенанты, схожей стратегии придерживается Росбанк, где давно и успешно применяется система ESRM (управление экологическими и социальными рисками) в кредитном процессе.
«В кредитах, привязанных к целям устойчивого развития, заложен стимулирующий механизм изменения ставки. Если компания достигает целей (это могут быть KPI или значение ESG-рейтинга), то получает символический дисконт. Если частично выполняет, то ставка не меняется, а если не выполняет, то ставка повышается, возникает так называемая sustainability-премия»,
— пояснил «Газете.Ru» директор дирекции корпоративного бизнеса Росбанка Алексей Иевлев.
Однако таких кредитов пока что крайне мало — настолько, что говорить об ощутимой взаимосвязи между уровнем экологических и социальных рисков, присущих компаниям, и стоимостью их фондирования на российском рынке не приходится.
При этом на развитых рынках стоимость «зеленых» инструментов отличается от классических не всегда, и даже при фиксации определенного «гриниума» (готовности инвесторов платить премию за зеленые инструменты по сравнению с обычными) он обычно является несущественным для заемщиков и эмитентов, подчеркивает начальник управления устойчивого развития Московского кредитного банка (МКБ) Елена Финашина. Куда более чувствительным стимулом, чем символический кредитный дисконт, для «грязных» компаний будет потенциальное ограничение доступа к финансированию — как на международных рынках, так и внутри страны.
«Для компаний, подверженных ESG-рискам и не реализующих социально-экологические стратегии, направленные на минимизацию этих рисков, появляется все больше барьеров в привлечении финансирования, т.к. все больше инвесторов и кредиторов (в первую очередь, зарубежных) интегрируют ESG-критерии в анализ инвестируемых проектов и используют негативный скрининг, отказываются от поддержки ряда отраслей/проектов»,
— говорит Елена Финашина из МКБ.
Кроме того, такие «грязные» компании подвергаются дополнительным регуляторным и финансовым рискам, в первую очередь за счет потенциального углеродного налога, возможность введения которого активно обсуждается, и дополнительных требований со стороны регуляторов, что не добавляет им инвестиционной привлекательности.
Банки ждут ясности — и поддержки — от Банка России
Потенциальный объем российского рынка «зеленого» финансирования до конца 2023 года в Сбере оценивают примерно в 3 трлн рублей, «и это консервативная оценка», уточняет старший вице-президент банка по ESG Татьяна Завьялова. Но этот потенциал будет реализован только при поддержке со стороны государства: нужны механизмы стимулирования и государственной поддержки, дополнительные экономические стимулы как для банков, так и для корпоративных клиентов.
Завьялова считает, что для банков наиболее перспективны инструменты макропруденциального (предупреждающего) регулирования, которые позволят учесть чувствительность к риску и будущую пользу от финансирования ESG-проектов.
Сейчас в нормативных актах Банка России не выделяются заемщики с ESG-статусом, особые правила или коэффициенты риска к таким кредитам не применяются. Чем выше риск-веса по кредиту, тем больший объем резервов нужен под займ, а это средства, которые банк изымает из оборота, чтобы они лежали «мертвым грузом» на случай дефолта, в то время как часть этих активов могла бы быть использована на дополнительное кредитование бизнеса и развитие экономики, сетуют участники рынка.
Елена Финашина из МКБ указывает и на другие действенные механизмы, которые могли бы поддержать рынок устойчивых финансовых инструментов: финализация российской таксономии, разработка гарантийных механизмов для «зеленых» кредитов (как со стороны банков развития, так и государственных) и ряд мер поддержки рынка «зеленых» облигаций, таких как включение их в список РЕПО с низкими дисконтами, снижение требований по минимальному уровню рейтинга для включения в ломбардный список [список бумаг, которые Банк России может принять в качестве залога].
Заместитель председателя правления Россельхозбанка Анна Кузнецова добавляет, что помимо снижения резервов по ESG-кредитам и облигациям, эффективными могут стать такие меры как «снижение налога на процентный/купонный доход, расширение лимитов по инвестициям институциональных инвесторов в ESG облигации».
Однако у российских банков пока не выработано единой методики и моделей оценок рисков по таким проектам, нет их еще и у ЦБ. И даже Европейский центральный банк макропруденциальных стимулов банкам еще не дал.
В Ассоциации банков России напоминают, что ЦБ и ВЭБ сейчас занимаются вопросами таксономии и регулирования, также работают над этими вопросами межведомственные комиссии. Регулятор совместно с ВЭБом разрабатывает методические документы по финансированию проектов устойчивого развития, включая подход к оценке воздействия проектов на окружающую среду и климат.
Как на днях заявили в Банке России, на текущей стадии зарождения российского рынка устойчивых финансовых инструментов для его развития могут оказаться более действенными непруденциальные меры поддержки: налоговые льготы и механизмы субсидирования затрат, связанных с выпуском устойчивых инструментов.
Участники рынка понимают, что диалог о классификации и регулировании ESG-инструментов только начат, а налоговые льготы от правительства или послабления по регулированию от Банка России — перспектива дальняя. Как говорит заместитель председателя правления Россельхозбанка Анна Кузнецова, «от регулятора в ближайшее время мер поддержки не ожидаем».