Народный банк Китая принял решение впервые за три года снизить ключевую процентную ставку. Она оставалась неизменной с 2015 года.
Так, процентная ставка по однолетним среднесрочным кредитным займам (MLF) будет уменьшена с 3,3% до 3,25%. Об этом говорится в пресс-релизе регулятора.
Замедление роста экономики и торговый конфликт с США заставляют китайский ЦБ принять меры смягчения денежно-кредитной политики.
Ранее Банк Китая понизил нормы резервирования для коммерческих банков и позволил юаню снижаться против доллара США.
Это очень не нравилось американскому президенту Дональду Трампу. Он неоднократно говорил о том, что Пекин борется против США через девальвацию юаня. Снижая курс свой валюты, Китай удешевляет стоимость своих товаров на международных рынках и делает продукцию США менее конкурентоспособной.
Первое серьезное обесценивание юаня произошло спустя несколько дней после того, как президент США Дональд Трамп объявил о вводе с 1 сентября пошлины в 10% на товары из Китая общей стоимостью $300 млрд. В тот момент курс юаня достиг своего исторического минимума – 7 юаней за $1.
Поэтому инвесторы в полный голос заговорили о том, что Китай начал использовать курс юаня в качестве инструмента в торговых спорах с США. При этом на данный момент курс китайской валюты не торопится расти и находится на отметке 7,04 юаня за $1.
В ближайшее время Пекин в целом пообещал своим финансовым институтам сохранять умеренную денежно-кредитную политику, которая не будет «ни слишком жесткой, ни слишком мягкой».
Китай выбрал контролируемое замедление: снижение темпов роста ВВП до 7% ради перехода на новый этап развития, комментирует главный стратег компании «Универ Капитал» Дмитрий Александров.
В КНР сейчас замедляется демографический рост, структурные изменения в экономике накапливаются, сокращается численность рабочей силы – все эти факторы влияют на экономику, поясняет он.
Будущее Китая связано с переходом к новой модели экономического развития, о которой было объявлено еще в 2008 году, – с опорой на внутренний рынок, приоритетным развитием высокотехнологичных отраслей экономики, изменением системы распределения доходов в обществе, созданием системы социального обеспечения и с целым рядом других нововведений, говорит эксперт.
Меняется природа экономического взаимодействия между Китаем и западными странами. С вхождением Пекина в число государств со средним уровнем дохода его роль всемирного сборочного цеха постепенно начинает снижаться, говорит Александров.
Относительно низкотехнологичные и трудозатратные производства постепенно переводятся в Индонезию и Вьетнам. Для поддержания экономического роста в условиях постепенной утраты ценовых конкурентных преимуществ и, в конечном счете, для выживания, Китай должен превратиться в самостоятельного экспортера высокотехнологичной продукции, выпускаемой китайскими компаниями под китайскими брендами, то есть в полноценного конкурента ведущих развитых экономик.
Таким образом, хотя умеренный рост Китая хорош в долгосрочной перспективе, он оказывает негативное влияние на некоторые страны, особенно на экспортеров сырья, в том числе и Россию, делает вывод аналитик.
Так, замедление китайской экономики — это проблема для России, полагает Навек Авакян, аналитик компании «БКС Брокер». Китай закупает большое количество российской продукции, особенно нефти и газа. По данным ФТС,
доля Китая в экспорте России в 2018 году составила 12,46%, а доля в импорте России — 21,92%. По доле в российском экспорте и импорте в 2018 году Китай занял первое место среди наших торговых партнеров.
Кроме того, замедление роста китайской экономики может привести и к снижению инвестиций китайских компаний в Россию, добавляет Авакян.
Впрочем, их доля и так не высока. Больше всего прямых инвестиций проекты в нашу страну в 2018 году получили от компаний из США. Об этом свидетельствуют данные исследовании инвестиционной привлекательности стран Европы аудиторско-консалтинговой компании Ernst&Young (EY). Далее в списке предприятия из Германии, Китая и Франции.
Но общий объем инвестиций из Китая в Россию, накопленных в 2018 году, составил всего $3,2 млрд — или всего 0,6% от общего объема всех иностранных инвестиций.