Территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР, они же ТОРы) со специальным режимом предпринимательской деятельности начали открывать на Дальнем Востоке по поручению Владимира Путина. Вместо не оправдавших себя ОЭЗ — особых экономических зон.
Еще в конце 2013 года президент поручил создать ТОРы, а соответствующий закон начал действовать с марта 2015-го. Минэкономразвития надеется при помощи ТОРов диверсифицировать экономику проблемных моногородов и снизить их зависимость от градообразующих предприятий.
В пятницу было одобрено открытие в моногородах еще 11 опережающих территорий. Всего сейчас в реестре резидентов ТОР в моногородах зарегистрированы 42 компании.
Между тем, экономисты, политологи и бизнес скептически относятся к самой идее ТОРов, считая ее неперспективной. Об этом же свидетельствуют и резульаты опроса предпринимателей, проведенного экспертно-аналитическим центром Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС). ТОРы, судя по опросам, могут повторить судьбу ОЭЗ — особых экономических зон, которые начали создавать с 2005 года, .
Напомним, правительство в прошлом году досрочно прекратило деятельность восьми особых экономических зон из 33. На их создание было направлено 186 млрд рублей, а налоговых и таможенных платежей они выплатили только на 40 млрд. За 10 лет существования ОЭЗ было создано всего лишь 18 тыс. рабочих мест, расходы на одно место — 10 млн рублей. «Очень дорого, очень мало отдачи и с нулевым КПД», — оценил тогда пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Выживут только большие
«В процессе реализации проектов ТОР может оказаться, что выживут только те территории, где реализуются крупные промышленные и логистические проекты», — говорится в новом исследовании РАНХиГС (имеется в распоряжении «Газеты.Ru»).
Об этом же свидетельствует опрос, проведенный торгово-промышленной палатой Тольятти (здесь создана одноименная ТОР). Опрос был проведен среди 98 компаний. Из опроса следует, что только представители крупных промышленных предприятий уже участвуют или планируют участие в ТОР. Новый механизм «придуман исключительно для больших», делают выводы в Тольяттинской ТПП.
В феврале стало известно о том, что такие гиганты отечественной индустрии, как «Роснефть», «Газпром» и СИБУР, инвестируют в два дальневосточных ТОРа 1,7 трлн рублей. В ТОР «Нефтехимический» в Приморском крае «Роснефть» может инвестировать 500 млрд рублей. Второй ТОР — «Свободный» в Амурской области, здесь «Газпром» и СИБУР строят заводы по газопереработке и газохимии. Объем инвестиции — 1,2 трлн рублей.
При этом четкой альтернативы сырьевым проектам в ТОРах не ожидается, отмечают эксперты.
Участь Аляски не может служить ориентиром
Одна из ключевых претензий экспертов к новому институту ТОРов — «большая зависимость проектов, планируемых на территориях опережающего развития, от федерального центра. Развитие уже работающего местного бизнеса на таких территориях не стимулируется». Несмотря на слабый интерес местного бизнеса к ТОРам, на этих территориях государству требуется создавать дорогую инфраструктуру, отмечают эксперты РАНХиГС.
Один из экономистов, специализирующихся на проблеме развития дальневосточных территорий, в этой связи высказался не так академично, как эксперты РАНХиГС: количество закопанной в землю картошки не может служить критерием будущего обильного урожая. Урожайность измеряется количеством выкопанной картошки.
Между тем Минэкономразвития уже рапортует о том, что проекты в ТОРах «предусматривают создание в моногородах не менее 14 тысяч постоянных рабочих мест за 10 лет и привлечение не менее 170 резидентов».
До 30% ВРП Дальневосточного федерального округа формируется за счет экспорта, а проекты в ТОРах носят нередко «локальный характер». Это ставит под сомнение декларируемую властями экспортную направленность инвестпроектов в ТОРах. При этом зачастую наблюдается ситуация, когда зарубежных партнеров интересует только ограниченный сегмент дальневосточной продукции. В силу ее низкой конкурентоспособности.
По данным РАНХиГС, более 80% проектов резидентов ТОР и Свободного порта Владивосток (другие институциональные формы пока не сформировали репрезентативные резидентские базы данных) ориентированы либо на производство продукции невысоких уровней переработки для зарубежных потребителей, либо на логистическое обслуживание экспортных потоков.
В этой проблеме имеется и политический аспект — происходит усиление экономической зависимости дальневосточных губерний и в целом Дальневосточного региона от сопредельных стран. Фракция КПРФ в Госдуме ранее заявляла, что действующая редакция о ТОРах ставит под удар территориальную целостность страны. Если в ТОРы действительно придет иностранный капитал, к тому же на срок 70 лет, как прописано в законе, это развалит страну. Аляска была отдана Соединенным Штатам в аренду на 49 лет. И не вернулась, возмущались коммунисты. Не нужно создавать новые прецеденты отторжения российской территории.
^^Розовые пони, феи и Минэкономразвития^^^
Откровенно не нравится экспертам и то, что льготные условия производства для резидентов ТОРов сократят себестоимость товаров, при этом норма прибыли предприятий будет выше. Следовательно, некоторые предприятия региона, в том числе градообразующие, не смогут конкурировать со своими аналогами, расположенными в ТОРах.
Наконец, необходимо жестко контролировать движение рабочей силы на территориях опережающего развития. «Должен быть абсолютный приоритет собственных трудовых ресурсов, что может быть реализовано в результате активной роли местных органов власти в регулировании использования рабочей силы на территориях опережающего развития. Нельзя допустить, чтобы создаваемые в ТОРах объекты жилья и соцкультбыта использовались в основном для привлечения работников из-за рубежа», — предупреждают эксперты РАНХиГС.
Говоря о рисках, эксперты рекомендуют губернаторам вписать ТОРы в программы регионального развития. А также устранить пробел в законодательстве о ТОРах. Закон не стимулирует резидентов ТОР к «распространению позитивного социально-экономического эффекта от реализации проектов на остальную территорию Дальневосточного региона», а фактически способствует изоляции резидентов ТОР от остальных инвесторов. И наконец, население плохо информируется о том, какие проекты реализуются в ТОРах.
<3>Тем не менее ТОРы необходимы, но их нужно переформатировать, уверен один из авторов доклада, директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС Николай Калмыков. «Торы нужны, но чтобы они реализовали свой потенциал необходимо учесть все риски, которые нами обозначены. Кроме того, в ТОРах необходимо сильнее учитывать местную специфику, специфику отраслей и, конечно, адаптировать закон к потребностям не только крупного бизнеса, но и малого и среднего», — говорит Калмыков.
С ним согласен политолог Владимир Мараховский. Он считает, что действующий закон о ТОРах, как и закон об особых экономических зонах, далек от реалий. На своей странице в Facebook он написал, что
при подготовке этого закона «наряду с розовыми пони и лесными феями принимало участие Министерство экономического развития».
По данным Минвостокразвития, в управляющую компанию ТОР поступило 110 официальных заявок от инвесторов на реализацию инвестиционных проектов на общую сумму инвестиций 442,3 млрд рублей. За 10 лет совокупный объем отчислений от реализации проектов в бюджеты всех уровней ожидается в объеме 242,4 млрд рублей.