Deutsche Bank на днях чуть не стал новым Lehman Brothers, с банкротства которого в середине сентября 2008 года стартовала острая фаза мирового финансового кризиса («Великая рецессия», как говорят в США). Все началось с того, что он опубликовал отчет за прошлый год, в котором показал убыток в €6,1 млрд, а потом аналитики усомнились в его способности выплатить €350 млн в апреле по условно конвертируемым облигациям (Contingent Convertibles Bonds, CoCo) — в случае дефолта эти облигации конвертируются в акции банка.
В результате акции немецкого банка упали до исторических минимумов, как и его страховые бумаги от дефолта по долгам (Credit Default Swap, CDS). Deutsche Bank потащил за собой вниз и других ведущих игроков банковского сектора — швейцарский Сredit Suisse, итальянский UniCredit, британский Barclays, французский BNP Paribas, американские JP Morgan Chase, Morgan Stanley, Bank of America и Citigroup и др.
«Последняя отчетность Deutsche Bank оказалась очень слабой. Убыток отчасти объясняется большой экспозицией на азиатские рынки, а также на активы, цены на которые коррелируют с ценой на нефть. Увидев эти цифры, участники рынка начали опасаться того, что и другие банки покажут аналогичные результаты, и начали массово избавляться от банковских бумаг», — поясняет Андрей Шенк, аналитик УК «Альфа-Капитал».
На прошлой неделе казалось, что до краха осталась буквально пара шагов, и призрак сентября 2008-го не раз вставал перед взором наиболее впечатлительных биржевых игроков и аналитиков. Портал Zerohedge, известный своими алармистскими и мрачными прогнозами, со ссылкой на трейдеров писал, что ситуация с долгами хуже, чем с Lehman Brothers.
Чтобы остановить панику, глава JP Morgan Chase Джеймс Даймон купил акций своего банка на $26,6 млн, а Deutsche Bank пришлось пойти на выкуп своих облигаций с рынка на $5,4 млрд.
«Хорошее состояние ликвидности банка позволяет ему приобрести эти ценные бумаги без внесения изменений в свой финансовый план на 2016 год», — уверяет банк в своем сообщении.
Эти шаги помогли остановить панику, и акции банковского сектора начали расти на этой неделе. Добавила позитива и хорошая отчетность Commerzbank.
Юрий Кравченко, старший аналитик ИК «Велес Капитал», отмечает, что дефолт столь крупного мирового игрока, как Deutsche Bank, мог бы вызвать цепную реакцию на рынке и привести к новой волне распродаж на мировых площадках, так как текущая ситуация на рынках и так весьма нервозная. В то же время аналитик компании «Алор брокер» Алексей Антонов полагает, что падение Deutsche Bank будет, безусловно, ударом для всего рынка, но не станет катализатором начала полномасштабного мирового кризиса. «В случае необходимости будут делать все, чтобы избежать банкротства крупного банка. Пример Lehman Brothers отчетливо показал: спасти один банк — дешевле, чем разбираться с последствиями его дефолта, — отмечает Андрей Шенк. — Регуляторы и так уже сделали довольно много, те же программы выкупа проблемных активов «почистили» балансы банков от рисковых активов, повысив их устойчивость».
Он также подчеркивает, что дефицита ликвидности ни в европейской, ни в американской банковской системе сейчас нет. Юрий Кравченко согласен, что один из крупнейших мировых банков (тем более с «пропиской» в Германии) с высокой вероятностью может рассчитывать на безусловную финансовую поддержку властей в случае необходимости. А Алексей Антонов добавляет, что в американской банковской системе после кризиса 2008 года доля плохих активов снизилась, кредитные «плечи» — в рамках допустимого.
Долги — как камень на шее
Но инвесторов и политиков такие аргументы успокаивают лишь отчасти. Американский банк Jefferies в понедельник, 15 февраля, сообщил, что семь показателей, отражающих настроения на финансовых рынках, сегодня находятся на уровне кризиса 2008–2009 годов. Во время выступления главы Европейского ЦБ Марио Драги в Европарламенте 15 февраля депутаты задавали ему вопросы о ситуации с Deutsche Bank, но он ушел от прямого ответа, сказав, что стресс-тесты показали способность европейских банков справиться с проблемой плохих долгов.
Плохие долги — это то, что висит камнем на шее всего банковского сектора. Их размер точно неизвестен, но, по различным оценкам, они могут достигать $200 трлн. Банки, работающие в США, испытывают проблемы из-за кризиса в отрасли по добыче сланцевой нефти. Из-за падения стоимости черного золота нефтегазовые корпорации вынуждены задерживать платежи и объявлять о банкротстве.
Банки также платят по страховкам, которые брали нефтяники по цене барреля в $60–70. Глава «Роснефти» Игорь Сечин оценивал сумму кредитов только 25 компаний в $150 млрд. По неофициальным данным, у некоторых банков плохие «сланцевые» кредиты достигают 15–20% от общего объема кредитного портфеля. С учетом деривативов, выпущенных под эти кредиты, масштаб проблемы выглядит устрашающим. Глава комитета экономического развития и оценки Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Уильям Уайт называет долговую проблему одной из ключевых для мировой экономики. На его взгляд, центральные банки тут помочь не могут.
«Основная проблема, с которой сталкиваются экономики сейчас, — это слишком высокий долг. То есть это проблема неплатежеспособности. И в этом контексте неправильно полагаться на центральные банки, так как они могут решать проблемы неликвидности, но они не могут решать проблему неплатежеспособности», — сказал он в интервью Bloomberg TV, отметив также, что и в целом действия центробанков дают эффект лишь на несколько лет.
Неплатежеспособность провоцируется в том числе и низкими ценами на сырье, падением объемов мировой торговли. Сейчас ЕЦБ, Банк Японии, Банк Швеции и другие регуляторы используют отрицательные ставки для хранения у себя средств коммерческих банков, пытаясь заставить их начать активнее кредитовать реальный сектор и граждан. Глава Федеральной резервной системы (ФРС) США Джанет Йеллен на днях не исключила того, что и ФРС вернется к рассмотрению этого вопроса. Но особого эффекта эта мера не дает, поскольку деловая активность и спрос на кредиты остаются низкими.
Алексей Антонов напоминает, что с начала года фондовые индексы всех стран показывают отрицательную динамику, что прежде всего связано с замедлением роста мировой экономики.
«Политика низких процентных ставок показывает свою неэффективность, все больше денег закачивается в экономику, а уверенного роста не происходит», — считает аналитик.
Плохие долги, низкие цены на сырье, торможение экономики Китая, неспособность правительств и центральных банков побороть дефляцию и стимулировать рост — все это вселяет нервозность в инвесторов. Панические атаки становятся обыденным явлением, а нестабильность — главной характеристикой текущего момента не только в банковском секторе, но и в мировой экономике в целом.
В мониторинге экономической ситуации в России, подготовленном Институтом Гайдара, РАНХиГС и Всероссийской академией внешней торговли, эта ситуация описывается так: «Недавнее заявление Игоря Сечина о том, что роботы беспорядочно двигают нефтяные котировки на бирже, в результате чего цены на рынке приобретают столь хаотичный характер, вполне можно отнести и к другим индикаторам глобальной экономики. То американская экономика устойчиво растет, то она демонстрирует (практически одновременно) признаки торможения, а ФРС намекает, что дальнейшего повышения ставки может и не быть. Более того, изучает опыт применения экзотической отрицательной ставки. То все с замиранием следят за движением юаня, то вдруг иена укрепляется к доллару, а стагнирующая Япония претендует на статус собирателя международного капитала. То низкие сырьевые цены выглядят благом для подавляющей части стран и континентов, то неожиданно обнаруживается, что эти цены несут серьезные неприятности буквально всем. То есть в целом становится понятно, что самым главным дефицитом в современном мире являются роботы, способные к размеренным и благоразумным движениям».
Проблема такого положения дел в том, что в любой момент может случиться событие, которое вызовет глобальный кризис. Это событие может лежать далеко за пределами компетенции финансовых регуляторов. Военные действия, террористический акт, политическая отставка — один неловкий шаг, и 2008 год нам покажется детской шалостью.