Глава «Роснефти» Игорь Сечин в ходе лондонского форума IP Week заявил, что проводить приватизацию госпакета компании следует лишь при цене в $100 за баррель. Впрочем, он добавил, что вопрос о приватизации «больше к правительству» и менеджмент компании выполнит все условия.
Вопрос о приватизации 19,5% «Роснефти» из госпакета, который составляет 69,5%, обсуждается уже несколько лет. «Роснефть» включена в список государственных активов, подлежащих приватизации в 2016 году. Глава Минфина Антон Силуанов еще в середине января говорил, что в качестве первого кандидата на приватизацию его ведомство рассматривает именно «Роснефть».
О преждевременности продажи доли «Роснефти» заявил и глава британской ВР Роберт Дадли (ВР владеет 19,75% российской компании). При этом Дадли отметил, что вообще не ожидает роста нефтяных котировок до $100 за баррель.
Ранее «Роснефтегаз», через который государство владеет 69,5% «Роснефти», говорил о необходимости приватизации части госпакета по цене не ниже цены сделки с ВР в 2013 году ($8,12 за акцию). Сейчас бумаги «Роснефти» на Лондонской фондовой бирже торгуются по $3,3. Связано это с падением цены на нефть, которая с середины 2014 года подешевела со $110 за баррель до $30–31 в последние дни.
При нынешних ценах 19,5% «Роснефти» стоят около $6,84 млрд (около 540,15 млрд руб. по текущему курсу). Что, впрочем, устраивает Силуанова, по его словам, российское правительство рассчитывает получить в бюджет от приватизации «Роснефти» как раз 500–550 млрд руб.
По оценке одного из миноритарных акционеров «Роснефти», при цене в $100 за баррель акции госкомпании будут торговаться примерно по $10 за штуку. Таким образом, 19,5% будут стоить уже порядка $20,66 млрд.
Александра Суслина из Экономической экспертной группы говорит, что средства бюджету, безусловно, нужны как можно скорее. По оценкам ЭЭГ, при среднегодовой цене барреля в $40 нехватка бюджета в 2016 году составит 3,2 трлн руб. (3,8% ВВП). А при цене в $30 за баррель бюджетный дефицит вырастет уже до 5 трлн руб. (6,1% ВВП).
Но Суслина отмечает, что мало дождаться хорошей цены — нужно найти покупателя, который согласится вложиться в российский стратегический актив.
«Сложно сказать, кто это может быть, кроме менеджмента самой «Роснефти», — говорит эксперт.
Игорь Сечин, кстати, владеет 0,1273% уставного капитала компании (данные с сайта «Роснефти» на конец 2015 года). Биржевая стоимость такого пакета на сегодня составляет около $44,65 млн. Как ранее сообщали СМИ, один из вариантов приватизации заключается именно в том, чтобы акции компании покупали ее менеджеры. Также, как сообщал со ссылкой на источники Forbes, бумагами «Роснефти» интересуется «Сургутнефтегаз» и лично его глава Владимир Богданов.
В любом случае цена в $100 за баррель в ближайшее время, мягко говоря, малореальна. Сам Игорь Сечин указал на то, что сейчас нефтяные котировки находятся на минимуме с 1973 года.
«Надо признать, что мы недооценили тот факт, что финансовые участники рынка не знают ограничений в решении своих чисто финансовых задач и готовы тестировать любые ценовые уровни — $27 в январе, например, и вплоть до $10 за баррель», — сказал Сечин. Он также отметил, что именно финансовые игроки стали основными бенефициарами нынешнего кризиса. И они пока так и не перенаправили высвободившиеся в результате падения инвестиций в нефтяной сектор $250–300 млрд в другие отрасли.
При этом, по словам главы «Роснефти», решения по ценам зачастую принимаются роботами на валютных рынках.
«Финансовая техника сегодня такова, что решения зачастую принимаются роботами на торговых площадках, и управляющие ими программы обезличенно реагируют на столь же сиюминутные изменения меняющейся в ходе торгов ситуации или информации о движении запасов нефти», — пояснил Сечин.
Глава «Роснефти» указал, что необходимо объединение производителей нефти (при участии потребителей), которое своими скоординированными действиями защитит рынок от воздействия ценовых шоков. «В отличие от ОПЕК у такого объединения должны быть более четкие функции, более транспарентные механизмы принятия решений, более широкий набор средств реализации поставленных целей, возможности и инструменты хеджирования ценовых рисков, торговых операций, интервенций в запасы, создания региональных торговых площадок», — отметил Сечин.
Партнер компании Rusenergy Михаил Крутихин говорит, что цены на нефть определяют все же не финансовые игроки (по сути — спекулянты), а фундаментальные факторы, в первую очередь баланс спроса и предложения на мировом рынке нефти. Кстати, Сечин в своем выступлении отмечал, что сейчас превалирование предложения над спросом составляет 1,5–1,7 млн баррелей в сутки, что примерно соответствует превышению странами ОПЕК собственных квот.
Крутихин указывает, что в сложившейся ситуации, когда каждый производитель пытается сохранить свою долю рынка, никто не согласится сокращать объем добычи для поддержания цен, так как ниша тут же будет занята конкурентами.
«В битве объемов и цены барреля победили объемы, — указывает Крутихин. — Поэтому единственным на сегодня драйвером, который может подтолкнуть нефтяные цены вверх, может стать конфликт либо в регионе, где производится много нефти, либо там, где проходят важные пути нефтяных танкеров (например, Персидский залив)».
Впрочем, ожидания у экспертов самые разные. В российский антикризисный план, например, закладывается цена в диапазоне $20–40 за баррель. Та же «Роснефть» говорила, что в бюджете-2016 у нее будет заложен уровень в $45. На прошлой неделе банк Standard Chartered опубликовал прогноз своих аналитиков, согласно которому цена барреля в этом году может подняться до $70–75. Глава экспертов сырьевых рынков Goldman Sachs Джефф Карри в интервью Bloomberg говорил, что баррель может упасть и ниже $20. Morgan Stanley снизил прогноз на конец 2016 года с $59 до $29 за баррель.