Усиление сирийского лидера Башара Асада может оказался выгодным России с точки зрения конкуренции на газовом рынке Европы. Именно Сирия является оптимальным маршрутом для поставок в Турцию, а далее — в Европу газа из Катара, уже являющегося одним из крупнейших поставщиков на рынки ЕС.
Катар поставляет на мировой рынок около 77 млн т сжиженного природного газа в год, что эквивалентно примерно 106 млрд кубометров. Порядка трети этих объемов идет в Европу.
«Сирия — это один из немногих очагов напряженности, сдерживающий образование географически правильных и более дешевых путей доставки катарского топлива в Европу», — комментирует глава аналитического департамента ИК «Golden Hills – КапиталЪ АМ» Михаил Крылов.
Эксперт указывает, что Катар обладает одними из самых крупных в мире запасами газа (около 25 трлн кубометров). И в случае прокладки прямой трубы до Турции протяженность маршрута составит лишь 1,8 тыс. км. Для сравнения, длина действующего российского газопровода «Северный поток», по которому газ через Балтийское море идет до побережья Германии, — 1,224 тыс. км, но это без учета транспортировки газа из Сибири.
Кстати, участие Турции при поставках из Катара необязательно. Крылов полагает, что газопровод может быть проложен и до сирийского побережья, а далее можно уже прорабатывать возможность поставок в Грецию. Единственное же препятствие для прямых поставок катарского газа в Европу — это как раз независимость ряда участников внешнеполитического процесса (в том числе террористов и Башара Асада) от США и НАТО.
«Если Асада свергнут, Катар может построить газопровод через Турцию в Европу, где потеснит «Газпром», — предупреждает эксперт.
В последние годы «Газпром» обеспечивает около 25–30% европейского рынка. Доля Катара, по словам Крылова, примерно в четыре раза меньше, но может вырасти при условии строительства трубы. При этом экспорт «Газпрома» сокращается: по итогам первого полугодия 2015 года он по сравнению с аналогичным периодом 2014 года сократился на 8% и составил 74,275 млрд кубометров.
Эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, политолог Игорь Юшков полагает, что тема строительства газовой трубы из Катара сейчас неактуальна. «В 2011–2012 годах этот вопрос действительно поднимался, однако тогда Асад ответил отказом — во многом из-за религиозных расхождений, так как Катар — это суннитская ветвь ислама, а представители сирийской верхушки — шиитская», — рассказывает политолог.
И по словам Юшкова, именно Катар, вслед за Саудовской Аравией, тогда начал финансировать и поддерживать радикальные группировки, в том числе в Сирии.
Во-первых, сыграло свою роль падение цен на газ, которое последовало вслед за рухнувшей нефтью. Во-вторых, по словам Юшкова, действующая сейчас в Сирии террористическая организация ИГИЛ (деятельность организации запрещена на территории России) оказалась гораздо более независимой от своих «спонсоров», чем, например, «Братья-мусульмане» (организация запрещена в России), которые при поддержке все того же Катара способствовали смене власти в Египте и Ливии.
То есть даже в случае свержения режима Асада нестабильность в регионе сохранится. Кроме того, сейчас у Катара на газовом рынке Европы появился новый сильный конкурент — Иран, который после снятия международных санкций также может начать поставки в ЕС. А запасы Ирана, по оценке британской ВР, являются крупнейшими в мире — около 34 трлн кубометров (17–18% от мировых).
Уже обсуждаются поставки иранского газа в Европу, которая в этом крайне заинтересована, в первую очередь потому, что это позволит снизить зависимость от России. В середине сентября The Wall Street Journal со ссылкой на источники сообщала, что крупнейшие европейские энергетические компании (германские RWE AG и E.On, французские Total и Engie, британская ВР, британо-нидерландская Royal Dutch Shell, норвежская Statoil и испанская Repsol) намерены широко инвестировать в иранский газовый сектор, рассчитывая опередить в этом отношении Америку и Китай.