Россия и Китай вновь продемонстрировали, что в вопросах экономики близки как никогда. На завершившемся Петербургском международном экономическом форуме было подписано 29 российско-китайских соглашений. Причем сами китайцы говорят о рекордной сумме контрактов — триллион долларов, заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов. «Россия полностью готова к китайским инвестициям, а в КНР ждут нас, — заявил он. — Они хотят строить логистические центры, развивать электронную торговлю, заинтересованы в строительстве производственных мощностей».
Свои приоритеты на китайском рынке есть и у отечественного сельского хозяйства. По мнению главы Минсельхоза Александра Ткачева, Россия должна стать для КНР крупным экспортером продовольственной продукции. «Мы под боком, у границ Китая, и не пользоваться этим недопустимо, — считает министр. — Мы сможем зарабатывать серьезные деньги и занять часть китайского рынка, не стесняясь этого».
Место, которое уделили обсуждению Китая на ПМЭФ-2015, количество и объем подписанных с ним контрактов свидетельствуют о том, в какой степени Россия рассчитывает на КНР в решении своих внутренних проблем и как много было упущено во взаимоотношениях с западными странами.
Однако не только российская экономика сталкивается с проблемами: состояние китайской экономики также небезупречно.
Один из наиболее обсуждаемых трендов — это замедление роста экономики Китая. «В последние пять-шесть лет стало очевидным, что производительность труда стала замедляться», — утверждает независимый экономист Энди Се. По его словам, системе стало требоваться большее количество средств для создания единицы продукта, долги стали расти быстрее, чем ВВП, и это «очевидный признак».
«Старая экономическая модель уже выпустила весь пар, всю энергию, которая была основана на потенциале прошлого», — убежден Энди Се.
Впрочем, замедление происходит не только по «естественным» причинам. Быстрые темпы развития спровоцировали столь же стремительный разрыв в доходах граждан, говорит преподаватель Высшей школы бизнеса Cheung Kong (CKGSB) Бин Сян. «Чем быстрее росла экономика, тем хуже было положение с неравенством. Наш текущий индекс Джинни равен 4,7. Хуже только у Бразилии, — объясняет он. — Поэтому мы видим замедление экономики в том числе и по политическим причинам».
По мнению некоторых экспертов, свою роль в замедлении косвенно играет и широкомасштабная борьба с коррупцией.
В ряде случаев она сказывается на местном уровне, поскольку руководители иногда отказываются от каких-либо преобразований или инноваций, чтобы случайно не оказаться «тигром» или «мухой», против которых центральные власти начали борьбу.
С другой стороны, текущие темпы роста ниже минимально необходимых, о которых заявляло руководство страны.
По неофициальной статистике, рост экономики Китая составляет 5%, рассказывает президент Asia Society Policy Institute (ASPI) и бывший премьер-министр Австралии Кевин Майкл Радд. При этом рост, который необходим для социальной стабильности и сохранения текущего уровня жизни, — минимум 6%.
По мнению экспертов, КНР находится в самом центре периода преобразований.
«Известно, что способ перехода к развитой экономике — это процесс урбанизации. Однако в Китае ничего этого нет, ведь это сельская страна», — полагает старший партнер McKinsey & Company Джонатан Вотцель. По его словам, пока процесс урбанизации в Китае не закончился, экономику страны можно охарактеризовать как переходную.
Сейчас Китай пытается пересмотреть и сменить свои драйверы роста, добавляет исполнительный вице-президент Института Азиатского форума Боао Сиюй Ян. «Раньше в основе развития КНР лежали экспорт, инвестиции и потребление. Мы значительно полагались на дешевую рабочую силу и массовое потребление за рубежом, — рассказывает эксперт. — Однако сейчас экономика приобретает новую форму, ведь цель проводимых ныне реформ — понизить роль двух этих пунктов». Китаю нужны инновации и рост потребления внутри страны, убежден эксперт.
К слову, внутреннее потребление — проблема, также требующая отдельного решения, считают ряд экономистов. С одной стороны, потребительский спрос в Китае растет очень медленно, особенно с учетом текущего уровня накоплений граждан, считает Радд. «Люди верят в то, что необходимо копить на старость и на случай болезни, — поясняет он. — Центральные власти должны стимулировать потребление».
При этом традиция копить на будущее присуща именно пожилым китайцам. У молодых граждан КНР уже возникла привычка делать покупки, однако не всегда их покупки происходят в Китае. «Китайские туристы очень много тратят, но не потому, что они богаче, а просто в силу привычки. И глупо, что мы сами способствуем тратам китайцев за границей, а не дома», — сетует Сиюй Ян.