Китайцы активно расширяют свои владения в Южно-Китайском море. «КНР активно строит острова, завозя песок на коралловые рифы. На текущий момент китайцы уже создали около 4 кв. км суши, — заявил в апреле командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Гарри Харрис. — Такие действия по созданию «великой стены из песка» нельзя охарактеризовать иначе как провокационные по отношению к другим государствам региона». Китай начал строить искусственные острова в Южно-Китайском море (ЮКМ) еще в прошлом году, что, конечно же, вызывало недовольство соседних стран.
По внешнему виду архипелаг напоминает искусственные острова Пальм в Дубае, но острова нужны Пекину отнюдь не для строительства отелей и создания рекреационных зон.
Строительство островов необходимо КНР для того, чтобы увеличить морскую границу, отмечает заведующий школой востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов.
Если Пекин построит остров, он автоматически расширит свою границу на 12 морских миль, отмечает Маслов. Создание искусственных островов уже привело к негативной реакции со стороны других участников этих территориальных споров. Прежде всего — Филиппин и Вьетнама. «Это может привести к тотальному контролю Китая над Южно-Китайским морем», — беспокоится мэр филиппинского муниципалитета Калаян на островах Спратли в юго-западной части Южно-Китайского моря Эугенио Бито-онон. Что касается китайского искусственного острова Юншу, то он уже сейчас по размеру превосходит крупнейший естественный остров архипелага Спратли, контролируемый Тайванем, — остров Иту-Аба.
«За прошедший год Китай путем намывания создал как минимум пять искусственных островов в Южно-Китайском море. В середине ноября 2014 года Jane's Defense Weekly обнародовал очередные спутниковые фотографии того, как Китай намывает острова. В этот раз это остров Юншу. Естественно, очередной факт создания Китаем новых островов в спорной акватории вызвал большой резонанс в регионе и за его пределами», — рассказывает доцент кафедры американских исследований СПбГУ Яна Лексютина. «Длина острова Юншу составляет 3 тыс., а ширина — 200 метров», — добавляет эксперт. Расширение морских границ позволяет Китаю контролировать все большую площадь акватории Южно-Китайского моря, однако создание насыпных островов вряд ли решит геополитическую задачу Пекина по превращению ЮКМ во «внутреннее» море — для этого необходимо не только создание «новой суши», но и полный контроль над Парасельскими островами и архипелагом Спратли.
Спорные территории
Принадлежность Парасел и Спратли сейчас оспаривается сразу шестью государствами: Вьетнамом, Китаем, Тайванем, Малайзией, Филиппинами и Брунеем. Но статус Парасел и Спратли не определен, как, соответственно, и исключительные экономические зоны (районы, находящиеся за пределами территориального моря и подпадающие под действие особого правового режима).
Китай уже давно претендует на эти спорные острова. Однако среди мирового сообщества нет даже единого мнения, является ли большая часть Парасел и Спратли действительно островами. Дело в том, что в п. 3 ст. 121 ч. VIII Конвенции ООН по морскому праву 1982 года сказано, что «скалы, которые не пригодны для поддержания жизни человека или для самостоятельной хозяйственной деятельности, не имеют ни исключительной экономической зоны, ни континентального шельфа», то есть формально они не являются территорией государства.
Некоторые Парасельские острова и Спратли в той или иной степени используются людьми. Например, занятый Китаем остров Вуди в Парасельской гряде: с лета 2012 года он стал открыт для туристов, а на его территории был построен отель для посетителей. Острова же Спратли регулярно используются рыбаками в качестве перевалочного пункта.
Впрочем, наличие на острове отеля или склада рыбаков не является аргументом для признания его территорией государства. Юридических оснований для присоединения островов у Китая пока также нет, действия страны незаконны, говорят российские эксперты. «Чтобы доказать принадлежность острова, на нем должна быть развитая инфраструктура, а также территориальная администрация, однако ничего этого нет», — отмечает Маслов. «Все эти спорные территории нельзя осваивать в одностороннем порядке. Необходимо сесть за стол переговоров и договориться, опираясь на действующее международное законодательство, чтобы не доводить ситуацию до открытых столкновений», — утверждает член комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам, председатель комиссии международного права Российской ассоциации содействия ООН Аслан Абашидзе.
«В этом регионе пытаются погреть руки очень многие, в том числе и США, которые используют конфликт как разменную монету…
Конвенция ООН по морскому праву подразумевает решение территориальных споров по секторальному принципу, по историческим границам. Тут все должно решаться путем переговоров, как, например, территориальный спор между Россией и Норвегией», — согласен член президиума ЦК КПРФ, секретарь ЦК по международным и экономическим связям, депутат Госдумы Леонид Калашников. Основой разрешения спора являются переговоры, возможно, долгие, но переговоры, резюмирует он.
Впрочем, отсутствие решения по вопросу разграничения акватории ЮКМ не сильно отражается на проектах Пекина по строительству островов. Китай продолжал строительство даже во время визита генерального секретаря ЦК КПВ Нгуен Фу Чонга в КНР с 7 по 10 апреля 2015 года, свидетельствуют опубликованные данные Reuters. Между тем на официальном уровне Нгуен Фу Чонг и председатель КНР Си Цзиньпин договорились о сохранении статус-кво в ЮКМ и совместном поиске приемлемых для двух сторон мер для разрешения территориального спора.
Острова на нефти
Примечательно, что островами никто не интересовался, пока в ЮКМ не обнаружили запасы нефти и природного газа, потребность в которых стала важной причиной для экспансии КНР. По мнению экспертов, поиск новых запасов углеводородов носит стратегический характер для Пекина и может угрожать нормальному развитию других государств региона, которым также нужны ресурсы моря.
Согласно расчетам аналитиков Китайской национальной шельфовой нефтяной корпорации (CNOOC), в акватории ЮКМ содержится примерно 125 млрд баррелей нефти и 14 трлн куб. м газа. При уровне потребления нефти в 2014 году (3,78 млрд баррелей в год) нефтяных запасов ЮКМ хватило бы Китаю на 33 года.
Кроме того, важен и транспортный аспект: ежегодно через акваторию проходит около 40 тыс. судов, узел обеспечивает 80% импорта углеводородов в Восточную Азию, объясняет «Газете.Ru» Аслан Абашидзе. При этом на морской импорт нефти приходится 75% всех поставок нефти в КНР (44,5% всей потребленной нефти). Более 75% импортируемой в Китай нефти поступает из Ближнего Востока (основные контрагенты — Саудовская Аравия, Оман, Иран, Ирак), а также из Африки (Ангола). Практически все поставки СПГ в Китай опять же проходят через Южно-Китайское море: только 3% природного газа, которые экспортирует Россия, проходят через другие акватории. Основные поставщики сжиженного природного газа в Китай — Катар, Индонезия, Малайзия и Австралия.
Другим важным фактором является обеспечение безопасности транспортировки нефти из Ближнего Востока. Согласно данным Международного морского бюро за 2013 год, из 202 случаев абордажа судов, произошедших за год, больше 60% пришлось на Юго-Восточную Азию и Южно-Китайское море. 97 происшествий было зарегистрировано в Индонезии, по девять — во Вьетнаме и в Сингапурском проливе, пять — около берегов Малайзии, четыре — непосредственно в Южно-Китайском море, три — на Филиппинах. При этом пока безопасность на море поддерживается за счет 7-го Американского Тихоокеанского флота, что не может не вызывать озабоченности Пекина, видящего в присутствии американского флота геополитическую угрозу. Мириться с такой ситуацией КНР явно не хочет. «Эта политика Си Цзиньпина, безусловно, направлена на возвращение территории или по крайней мере полного контроля над ней. При этом Китай наращивает и военные группировки в этом регионе, хотя через официальные каналы про это нигде не говорится», — отмечает Маслов.
Как достать соседей
Политика КНР резко охладила отношения страны с соседями. Самой большой потерей для Китая может стать охлаждение отношений с Вьетнамом, который на протяжении долгого времени выступал на стороне Пекина по многим вопросам. «Китай является крупнейшим инвестором во Вьетнам, и Пекин по классической традиции начал требовать от Вьетнама полного подчинения — и здесь, безусловно, просчитался», — отмечает Маслов.
«Ханой достаточно быстро смог диверсифицировать международную активность, развив двустороннее сотрудничество с США, сейчас активно развиваются отношения с Россией. Поэтому можно сказать, что КНР потеряла достаточно хорошего союзника в лице Вьетнама», — говорит эксперт.
Отсутствие компромисса по вопросу принадлежности островов толкает страны Юго-Восточной Азии к сближению с США. «С одной стороны, Филиппины и Вьетнам пытаются снижать свою экономическую зависимость от Китая, поскольку она достаточно сильно возрастала с начала этого века. С другой — они хотят заручиться поддержкой других держав, и поскольку эту поддержку готовы оказать Соединенные Штаты, о чем они регулярно заявляют, то страны Юго-Восточной Азии активно наращивают сотрудничество с Вашингтоном, в том числе военное», — отмечает доцент кафедры американских исследований СПбГУ Яна Лексютина.
А что Россия?
Россия пока сохраняет нейтральную позицию относительно принадлежности акватории и островов в Южно-Китайском море. «Москва не хочет ни каким-либо образом одергивать Китай, ни ссориться со странами Юго-Восточной Азии, так как этот регион тоже представляет большой интерес для нас, — считает Губин. — Главным партнером в ЮВА для России, конечно, является Вьетнам».
Чрезмерное усиление Пекина отнюдь не на руку Москве — речь идет как об усилении геополитического влияния, так и о диверсификации для КНР источников энергоресурсов. Напомним, весь последний год был ознаменован поворотом России на Восток в связи с ухудшением отношений с Западом. Были заключены крупные энергетические контракты, в том числе с российским «Газпромом» на $400 млрд и «Роснефтью» на $270 млрд.
С другой стороны, прочие страны региона будут искать (и уже ищут) помощи у США, что дополнительно создаст препятствия для укрепления их отношений с Россией, а это сейчас Москве явно необходимо. В ходе недавнего визита премьера России Дмитрия Медведева во Вьетнам было заявлено о скором подписании соглашения о создании зоны свободной торговли ЕАЭС с Вьетнамом и заключении ряда энергетических соглашений. России стоит проводить более активную политику в русле своего поворота к Азии, резюмирует Лексютина.
Интересы Москвы в Юго-Восточной Азии весьма обширны. В частности, Вьетнам является «стратегическим партнером» России. За этой дипломатической формулировкой скрывается обозначение тех стран, с которыми у нашей страны наиболее тесные политические связи. Однако не все ограничивается политикой.
Южно-Китайское море является также экономически важным для Москвы. На вьетнамской части шельфа работают такие российские энергетические гиганты, как «Зарубежнефть», «Роснефть», «Газпром», «ЛУКойл».
Вьетнамские партнеры стремятся привлечь именно российские компании, чтобы не быть зависимыми только от западных стран. Однажды европейские и американские компании уже под давлением Китая свернули ряд проектов на шельфе.
Важно Южно-Китайское море и для транзита российских товаров: через его акваторию пролегают пути поставок углеводородов, нефтехимических и сталелитейных продуктов. Немаловажное значение имеет и порт Камрань — бывший советский и российский пункт материально-технического обеспечения кораблей и судов. В 2013 году Россия, по сути, туда вернулась: когда Москва и Ханой согласовали взаимовыгодные условия использования бухты. Установлен был «согласительный порядок захода российских кораблей и судов в Камрань», в том числе и военных.
Все это Россия может потерять, превратись Южно-Китайское море в зону влияния лишь одной державы, необязательно Китая. Достаточно вспомнить, что Соединенные Штаты, которые начинают играть все большую роль в ЮВА, привлекая державы субрегиона под свое крыло, уже попросили Вьетнам прекратить предоставлять России базу Камрань для дозаправки военных самолетов. Как поведет себя Пекин, пока непонятно.