Тема добычи сланцевого газа, о которой много говорили еще совсем недавно, явно начала сходить на нет. Ресурсы сланцевого газа в мире, по разным оценкам, составляют 200–450 трлн куб. м, но до сих пор масштабно осваивают их только США, но даже и там бум на добычу тоже проходит.
Европа боится сланцевого газа
В Европе никакого прогресса в развитии сланцевой добычи по-прежнему не наблюдается. Из Польши, которая ранее заявляла о том, что располагает крупными запасами сланца (по разным оценкам, от 300 млрд до 5 трлн куб. м), ушли мировые лидеры нефтегазовой отрасли, такие как Chevron, ExxonMobil и Royal Dutch Shell. Они не удовлетворились результатами разведочного бурения, и теперь поиск сланцевого газа в Польше ведут лишь небольшие компании. Chevron, кроме того, прекратила сланцевый проект в Румынии — по тем же причинам.
Разочаровала крупных инвесторов и Украина, которая также неоднократно заявляла о гигантских запасах сланцевого газа (более 20 трлн куб. м). Те же Shell и Chevron отказались от нескольких проектов на украинской территории, что было связано как с военными действиями на Украине, так и с неутешительными результатами геологоразведки.
Правда, на Украине собирается искать сланец итальянская Eni. В январе сообщалось, что компания планирует начать добычу еще до конца 2015 года.
В самой Италии, как и в других странах — лидерах Евросоюза, добыча сланцевого газа под запретом. Это связано с мораторием на использование фрекинга (технология гидроразрыва пласта, при которой под землю закачивается жидкость с добавлением химических соединений). Учитывая высокую плотность заселенности европейских территорий, существует реальная опасность попадания химии, используемой при фрекинге, в грунтовые воды.
Однако на этой неделе неожиданную инициативу проявила Германия, разрешившая частичное использование фрекинга.
В Германии уже долго идут споры о возможности применения гидроразрыва, однако сторонники сланцевой добычи сталкиваются с противодействием не только экологов, но и пивоваров, которые опасаются, что плохая вода снизит качество их продукта.
Потенциальные запасы сланцевого газа в Германии оцениваются приблизительно в 2,3 трлн куб. м, однако на сегодняшний день разрешение, по сути, ничего не меняет: разрешено лишь использование фрекинга для научно-исследовательских целей, а коммерческое применение технологии гидроразрыва остается под запретом до 2019 года. Также фрекинг нельзя применять на глубинах менее 3 км, поблизости от водохранилищ и в природоохранных зонах.
Пытается решить вопрос со сланцевым газом и Великобритания. В конце марта сообщалось, что представители добывающих компаний потребовали создать особый орган-регулятор для сланцевого газа, который упростит правила для добытчиков и обеспечит большее общественное доверие к сланцевым проектам.
«Но по факту на европейском сланцевом фронте без перемен, — констатирует глава Еast European Gas Analysis Михаил Корчемкин. — Снижение газовых цен остановит всякую активность по разработке сланцев».
Нефть обвалила газ
Цены на газ снижаются из-за падения нефти, которая с лета прошлого года подешевела в два раза, с $110 до $55 за баррель. Именно к цене нефти привязаны цены долгосрочных контрактов «Газпрома», обеспечивающего около 30% потребностей рынка Европы, а также таких крупных поставщиков газа, как Алжир и Ливия.
Кроме того, цена сжиженного природного газа (СПГ) на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона также привязана к нефти, точнее, к японскому индексу JCC (Japan Crude Coctail).
«В период падения нефти стоимость СПГ на азиатском рынке, который ранее был премиальным (цена превышала европейскую в два раза), сравнялась со стоимостью сжиженного газа в Европе, — рассказывает глава аналитической компании Small Letters Виталий Крюков. — И уже звучали заявления операторов поставок СПГ по поводу того, что лучше переориентироваться на европейских потребителей».
По словам Крюкова, во втором и третьем кварталах средняя мировая цена на газ будет колебаться в диапазоне $250–300 за 1 тыс. куб. м. «При такой ценовой конъюнктуре добыча газа из сланца будет нерентабельной», — отмечает эксперт.
Впрочем, по его словам, сланцевое производство в любом случае проект долговременный, так что конъюнктура еще может измениться. «Большее препятствие в том, что у Европы нет необходимых технологий, а американские здесь неприменимы, — поясняет Крюков. — Отчасти из-за этого американские компании ушли из Польши: поняли, что не справятся с геологией».
Кстати, берлинская Watch Group на фоне заявлений о разрешении применения в Германии гидроразрыва в научно-исследовательских целях опубликовала доклад, в котором указывается, что рывок, который сделали в добыче сланцевого газа Штаты, невозможно повторить в европейских условиях.
Автор доклада Вернер Зиттель подчеркивает, что вера в возможность повторения успеха США с одновременной минимизацией экологических рисков — «чистая иллюзия».
Сланцевый бум в США закончился
В самой Америке, которой сланцевый бум позволил по итогам 2009 года впервые за шесть лет обогнать Россию по уровню добычи газа, сланцевые проекты сейчас тоже, мягко говоря, не на подъеме. Причем связано это тоже с ценами на нефть.
«Сама по себе добыча сланцевого газа в Америке изначально была малорентабельной, компании выживали за счет так называемых сопутствующих продуктов, получаемых вместе с газом, — попутного нефтяного газа и газового конденсата, — рассказывает вице-президент Argus Вячеслав Мищенко. — Чисто газовые скважины были вообще нерентабельны».
И здесь играет роль специфика нефтегазовой промышленности США. В отличие от Европы или России в Штатах более 5 тыс. бизнес-структур разного масштаба, ведущих добычу нефти и газа.
«Зачастую это частные семейные компании, которые, с одной стороны, очень эффективны (так как работают на себя), но с другой — наиболее чувствительны к изменению конъюнктуры, — рассказывает Мищенко. — А цены на газовый конденсат и ПНГ коррелируются с ценами на нефть. Соответственно, когда баррель рухнул, снизилась и рентабельность сланцевых проектов».
Штаты, кстати, еще в 2010 году заявляли, что готовы начать поставки газа в Европу, но американский газ на экспорт так и не пошел. Зато в Европу пошел дешевый, но менее экологичный американский уголь, который самим США стал не нужен вследствие перевода угольных мощностей на собственный газ.
Снижению нефтяных цен во многом способствовали сами Штаты, которые после сланцевого газа переключились на сланцевую нефть и начали активно наращивать собственные нефтяные запасы, которые сейчас достигли максимума с 1982 года. По последним данным, опубликованным американским министерством энергетики, они составляют 471,4 млн баррелей. Правда, Америке скоро будет просто негде хранить нефть: в начале марта сообщалось, что американские хранилища заполнены на 70%. И это оказывает дополнительное давление на котировки: США могут начать экспорт нефти (нефтяные компании Америки уже обратились к властям с просьбой снять эмбарго на зарубежные поставки), в то время как на мировом рынке предложение и без того превышает спрос.
Вся надежда на Китай
Не снижает темпов по сланцу лишь Китай, который поставил себе цель снизить долю угля в энергобалансе, заменив его газом.
«Если в 2014 году количество буровых скважин составляло 400 при общих инвестициях 20 млрд юаней ($3,2 млрд по нынешнему курсу) и объеме добычи 1 млрд куб. м, то в 2015-м показатели скважин составят 1000, инвестиции — 50 млрд юаней ($8 млрд), объем добычи — 3,2 млрд куб. м», — рассказывает гендиректор Optim Consult (Гуанчжоу, Китай) Евгений Колесов.
Согласно опубликованному национальным комитетом реформ и развития плану развития отрасли добычи сланцевого газа, к 2020 году газодобыча в Китае должна достичь 100 млрд куб. м, из них 10% придется на сланцевый газ. Кстати, согласно докладу Исследовательского института мировых энергетических ресурсов, запасы китайского сланцевого газа достигают свыше 30 трлн куб. м.
«Однако сдерживающим фактором является то, что три пятых запасов сланцевого газа в Китае находится в местах с недостаточным количеством гидроресурсов, без которых невозможна добыча сланцевого газа», — отмечает Колесов.
Россия и Иран могут поменяться местами
С точки зрения влияния нефтяных цен на газовые крайне негативным фактором для газодобытчиков является заключение соглашения о снятии санкций с Ирана.
США и Европа в связи с ядерной программой Ирана ввели эмбарго в отношении закупок нефти из этой страны. Однако в четверг стало известно, что стороны достигли предварительной договоренности о постепенном снятии санкций.
Иран ранее неоднократно заявлял, что готов выбросить на мировой рынок дополнительно от 1,5 млн до 3 млн баррелей нефти в сутки. Для сравнения, когда нефть достигла дна и цена колебалась на уровне около $50 за баррель, отраслевые эксперты говорили, что достаточно сократить мировое производство на те же 1,5 млн баррелей в сутки, чтобы баланс спроса и предложения выправился и нефтяные котировки начали расти.
Впрочем, Иран угрожает мировому рынку не только допобъемами нефти. Михаил Корчемкин напоминает, что именно Иран обладает крупнейшими в мире запасами традиционного газа — 33,8 трлн куб. м (18% мировых). У России, которая на втором месте, 31,3 трлн куб. м (16,8%).
При этом сейчас экспортный баланс газа из Ирана практически нулевой: эта страна поставляет около 9 млрд куб. м в Турцию, но примерно столько же закупает у Туркмении.
Но в случае наращивания экспорта из Ирана пострадают не столько даже сланцевые проекты, сколько персонально российский «Газпром». «Если Евросоюз поставит себе такую цель, к 2030 году Россия и Иран могут поменяться местами на европейском рынке», — предупреждает Корчемкин.
А Европа, точнее, Еврокомиссия всеми силами сейчас пытается снизить зависимость от российского газа.