Премьер Дмитрий Медведев, которого в последнее время почти не видно на международных мероприятиях, в пятницу пообщался в Ашхабаде с коллегами из стран СНГ (Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана).
Общение, впрочем, оказалось не слишком содержательным, что неудивительно, учитывая историю СНГ.
Первая попытка создать замену СССР на постсоветском пространстве, предпринятая после распада Союза в декабре 1991 года 11 новыми независимыми государствами, вышла явно неудачной. Полноценного союза не получилось. Ни по составу (в СССР входило 15 республик), ни по идейной близости. Грузия стала членом СНГ в 1993 году, но вышла из его состава в августе 2009-го, через год после вооруженного конфликта с Россией. Устав СНГ не подписан Украиной и Туркменистаном, они считаются не государствами-членами, а государствами — участниками Содружества. Председательствует в СНГ Белоруссия — после отказа Украины от этой почетной миссии весной нынешнего года. Украинский президент Петр Порошенко проигнорировал заседание глав государств в Минске в октябре этого года. Украина была представлена в Ашхабаде чрезвычайным и полномочным послом в Туркменистане, Молдавия — послом в Белоруссии. Азербайджан и Туркменистан направили на заседание первых вице-премьеров.
Члены СНГ между тем особо к интеграции не приблизились и, похоже, приближаться не собираются. Похолодание в отношениях между руководством СНГ и рядом бывших советских республик было заметно и по составу приехавших делегаций, уровень глав которых много говорит об интересе страны к участию в этом интеграционном объединении. Так, официальным представителем Азербайджана был первый заместитель премьер-министра Ягуб Абдулла оглы Эюбов, первого заместителя главы правительства отправил в туркменскую столицу и Узбекистан. Чиновников еще более низкого ранга отправили на саммит Украина и Молдавия, в последнее время все больше смотрящие в сторону интеграции с Евросоюзом. Место премьера Арсения Яценюка занял чрезвычайный и полномочный посол Украины в Туркменистане Валентин Шевалев, а Кишинев представлял постоянный полномочный представитель Молдавии при уставных и других органах Содружества Георгий Хиоарэ.
О весьма протокольном характере встречи говорил и внешний вид Ашхабада в пятницу. Власти Туркмении не стали ограничивать движение автомобилей по центру города ради высоких гостей, а также украшать столицу праздничными флагами и баннерами, как это делали власти, например, Китая перед прошедшим в Пекине саммитом АТЭС. Тем не менее Ашхабад показался корреспонденту «Газеты.Ru» очень чистым и красивым городом (такой эффект, скорее всего, создала мраморная облицовка фасадов зданий, количество которой позволило туркменской столице попасть в Книгу рекордов Гиннесса).
Главной проблемой гостей и журналистов стало отсутствие интернета, который работал лишь в отеле, где жили представители делегаций, а также в пресс-центре здания кабинета министров.
<1> Участники встречи ограничились общими словами. С конкретным предложением выступил только премьер-министр Белоруссии Михаил Мясникович, заявивший о необходимости подумать о создании единого рынка услуг. «Нам надо в это непростое время стремиться к дальнейшему укреплению сотрудничества», — отметил он, посетовав на то, что идея совместного рынка пока не находит большого отклика даже среди стран — членов ЕврАзЭС — организации, учрежденной спустя почти 10 лет после создания СНГ и объединяющей лишь четырех членов СНГ, а именно Россию, Белоруссию, Казахстан и Армению.
Вялость мероприятия, однако, вызвала ощущение, что интеграция в рамках более широкого, чем Евразийский союз, постсоветского пространства может сорваться, еще не начавшись, особенно с учетом растущей роли главной российской надежды и одновременно угрозы — Китая.
КНР все больше дает о себе знать на пространстве СНГ. Его главный интеграционный проект — воссоздание Великого шелкового пути — постоянно проскальзывал в речах официальных лиц, в том числе и в приветственных словах президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова.
Официальный Пекин все активнее продвигает свой интеграционный проект «Шелкового пути 2.0» среди стран Центральной Азии, обещая им большой приток китайских инвестиций, а также льготные кредиты на строительство инфраструктурных и стратегических проектов. Развитая трубопроводная система соединяет западные регионы КНР и страны Центральной Азии, для которых долгосрочные контракты на экспорт полезных ископаемых в Китай являются одним из основных способов пополнения бюджета.
Основным экспортером газа в КНР из Центральной Азии на данный момент является Туркменистан, поставляющий около 20 млрд кубов в год (около половины всего газового импорта Поднебесной на сегодняшний день). Причем к 2020 году Туркменистан планирует нарастить объемы поставок до 65 млрд кубов. Параллельно китайские инвесторы пытаются расширить свое присутствие в туркменской промышленности и электроэнергетике, а также вкладывают значительные средства в развитие транспортной инфраструктуры. В Туркменистане работают 22 компании из КНР, которые участвуют в 65 совместных проектах. В последние годы активизировались и гуманитарные контакты. Тысячи туркменских студентов получают образование в Китае, а в самой республике наблюдается бум популярности китайского языка.
Не отстает и соседний с Россией Казахстан, где китайские инвесторы недавно приобрели большой пакет акций крупной компании KazMunaiGas. Однако пока она разрабатывает только нефтяные месторождения, поставляя в КНР около 10 млн т «черного золота» в год.
Ранее, в 2005 году, через свои дочерние структуры китайская государственная CNPC купила Petro Kazakhstan — одну из крупнейших энергетических компаний республики, однако по договору с министерством энергетики Казахстана вернула 33% доли компании «КазМунайГазу» в обмен на пакет акций нефтедобывающей компании. По официальным данным Торгово-промышленной палаты Казахстана, в 2010 году доля компаний из Поднебесной в нефтедобыче на территории страны составляла 22,5%, однако эксперты считают, что крупные китайские игроки владеют в республике куда более значительным количеством активов.