Эксперты в отрасли отмечают, что НПЗ в мае снизили производство — отчасти из-за ремонтов, отчасти пытаясь приспособиться к падению спроса на топливо в результате карантинных мер. Кроме того, учитывая низкие экспортные котировки и необходимость уплачивать демпфер в бюджет, производить топливо было в ряде случаев невыгодно.
Все это дает соблазн нефтяным компаниям продавать топливо на экспорт. Например, по данным ЦДУ ТЭК, в мае 2020 года Сургутнефтегаз увеличил экспорт почти на 26% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а Лукойл – почти на 210%. Эти данные в интервью Business FM приводит вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев.
В условиях, когда в стране сжалось производство топлива ввиду неопределенности спроса в условиях коронавируса, экспортные поставки объективно усилили «вымывание» автобензинов с внутреннего рынка.
«В себестоимости бензина на нефть приходится лишь около 30%, тогда как остальное — на налоги. Именно они не позволяют топливу реагировать на изменения рыночной конъюнктуры, — напоминает директор Академии управления финансами и инвестициями Арсений Дадашев. — Теоретически, чем ниже будет налоговая составляющая, тем гибче станут оптовые цены, а значит и у розницы появится возможность сокращать цены»
«Отмена жестких ограничительных мер в России привела к росту спроса на сырье, к чему НПЗ были явно не готовы: на протяжении последних месяцев они стабильно снижали объемы выпуска на фоне падения продаж. Таким образом, резкий рост оптовых цен на бензин является временной реакцией на фундаментальные изменения, и в скором времени, по мере наращивания производства и устранения дефицита топлива, ситуация должна стабилизироваться» - говорит Дадашев.
Демпфер
Введение демпфирующего механизма, призванного сглаживать влияние внешней конъюнктуры на оптовые цены внутреннего рынка, обернулось в 2020 году убытками для нефтепереработки. Для преодоления данной ситуации в условиях временного падения спроса на моторные топлива были снижены обязательные объемы реализации нефтепродуктов через биржу, а также введен запрет на импорт моторных топлив, что привело к росту крупнооптовых цен.
Первоначально оптовые цены выросли незначительно.
Однако параллельно принятому решению стал восстанавливаться спрос, что в условиях ограничения предложения, как со стороны отечественных производителей, так и со стороны импортеров, еще сильнее подстегнуло рост крупнооптовых цен, который затем транслировался в мелкооптовый сегмент.
Во многом именно ручное управление рыночными параметрами привело к тому, что с одной стороны по искусственным причинам произошел значительный рост цен в оптовом сегменте, а с другой произошла ситуация, при которой нефтяные компании не смогли корректно спланировать необходимые объемы поставок на внутренний рынок.
Биржевые нормативы
Несмотря на то, что в рамках демпфирующего механизма были снижены обязательные объемы реализации нефтепродуктов через биржу некоторые участники топливного рынка продолжили нести принятые на себя социальные обязательства.
Например, «Роснефть», опираясь на данные биржевой площадки, реализует на СПБМТСБ 17% автобензинов при сниженном нормативе в 5%. Объем производства автобензинов компанией сопоставим с аналогичным периодом 2019 года.
Сверхприбыли «независимых»
Стоит отметить, что недовольство независимых розничных игроков звучит именно тогда, когда ситуация на рынке вынуждает их выходить из зоны комфорта.
В первом квартале 2020 года независимые АЗС получили сверхприбыли благодаря обвалу мировых цен на нефть. Экспортная пошлина снизилась и как следствие потянула за собой и цены в опте.
При этом в рознице цена оставалась неизменной. Получается – покупали за дешево, а продавали выгодно.
Федеральная антимонопольная служба уже начала проверку рекордного роста биржевых цен на автомобильный бензин АИ-95.
ФАС допускает, что возможен сговор на рынке. Кроме того, ведомство рекомендовало нефтяным компаниям увеличить предложение бензина на торговой площадке. Ранее цены на 95 на Петербургской товарной бирже достигли исторического максимума.
«На самом деле бензина в целом достаточно — рассуждает пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев. — И потребитель [его нехватки] вообще не ощутит. С рыночными ценами все совершенно штатно, они в пределах инфляции, если растут. Значит, откуда вот этот якобы рекордный рост на бирже? Ну давайте вспомним: в мае было падение потребления на 70% одномоментное и было затоваривание, а в июне восстановление полное, потому что потребление в июне равно потреблению июня прошлого года, да. Невозможно прогнозировать ни наступление карантина – это административное решение, ни выход из карантина, особенно скорость выхода, потому что это все было сделано тоже одномоментно».
«Значит, теперь по поводу поставок, да. Есть норма – 5%. Вот мы поставляем на биржу 17%, там, предположим, Лукойл и Сургутнефтегаз где-то в районе 12-13%. Но надо смотреть на объемы. У нас, например, 111 тысяч тонн, у Сургутнефтегаза — 15, у Лукойла — 40. То есть, вся переработка, не только у нас, во всем мире сейчас такая ситуация сложилась, что вся переработка убыточна», — констатирует Леонтьев.
Так почему же не дешевеет бензин?
«Теперь экспорт, да, одним из факторов, который создал вот эту ситуацию с повышением цены - это экспорт. Что можно сказать про «Роснефть»? Экспорт бензина у нас отсутствует, вообще просто. А вот, например, Сургутнефтегаз увеличил экспорт, значит, если взять по сравнению с прошлым годом, с тем же, в 2 раза, Лукойл — в 20 раз, например, — говорит Леонтьев в интервью радио Бизнес FM. — Есть еще один аспект серьезный, это, конечно, дефицит сырья на НПЗ Дальнего Востока. Это вообще вечная проблема, мы говорили об этом много, потому что 50% сырья просто завозится с континента, плюс налоги, плюс транспорт, акцизы, НДС, плюс еще демпфер. И демпфер сейчас возвращается в бюджет, это, кстати, ответ на извечный русский вопрос: «А почему у нас не дешевеет бензин, когда дешевеет нефть?» А потому что этого не дает делать бюджет, который тоже не хочет дешеветь, потому что он пожирает всю эту разницу, так устроена наша налоговая система».
Биржевые продажи топлива ряда крупнейших компаний существенно сократились в июне: Лукойл снизил поставки на биржу на 37% по сравнению с маем 2020 года (и на 30% год к году), Сургутнефтегаз на 22% по сравнению с предыдущим месяцем и настолько же год к году. Выпадающие объемы замещает «Роснефть» - крупнейший поставщик топлива на внутренний рынок (на долю компании приходится порядка 40% биржевых объемов): за 18 дней июня поставки увеличились на 4,2 тыс.т (или на 4%).
В кабмине же, в свою очередь, настаивают, что розничные цены на моторные топлива с начала года выросли ниже инфляции, а также заверили, что дефицита на рынке не наблюдается. Для конечного потребителя, действительно, ничего не изменится, уверен вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев.
Регуляторы не хотят ничего слышать
«Базовый постулат, да, то есть с точки зрения населения у нас ровным счетом ничего не происходит. В итоге для текущей модели топливного рынка ни изменения цены на нефть на европейских биржах, на американских биржах, на азиатских биржах, даже на Санкт-Петербургской бирже ровным счетом никакого значения не имеет», — замечает эксперт.
«У нас от 2018 года принята четкая позиция о том, что стоимость бензина на стеле может изменяться, грубо говоря, квартально не больше, чем на инфляцию, плюс изменения входящих в бензин налогов. То есть это НДС, акциз. Соответственно, на потребителе это никаким образом не скажется. То есть цены как шли максимально на уровне инфляции, так и будут идти, ну это грубо говоря там на 4, 5, максимум 6% в течение года будет подъем. Топливо будет, топливо на всех заправках есть, дефицитов не будет, ничего не будет», — подчеркивает Гусев.
«Вопрос в другом, вопрос в том, что на текущий момент не совсем дальновидная политика регуляторов, а также их достаточно упорное нежелание слышать голоса, как независимых участников, так и крупных нефтяных компаний. О том, что необходимо менять существующую систему налогообложения в части демпферов, в части переноса акцизов, плюс значительный рост экспорта теми же крупными нефтяными компаниями по сравнению даже с прошлым годом, — напоминает он.— Еще с позапрошлого года в России действует механизм компенсации производителям топлива, если они сдерживают оптовые цены. В то же время механизм подразумевает, если мировые цены на российскую цену падают, то тогда от своей прибыли на внутреннем рынке с бюджетом делятся уже производители».