По Дагестану, как и всему Кавказу, тяжело ударил финансовый кризис: производства закрываются, малый и средний бизнес терпит тяжелые убытки, растет безработица. С одной стороны, в регионе одна из самых низких средних зарплат по стране, с другой — все товары на полках подорожали. В общем, отступать дальнобойщикам некуда — другой работы здесь просто не найти. Республика в тяжелом положении, летом многие отсюда едут на стройки в Центральную Россию, зимой не могут заплатить за долги и живут без газа.
Протест против системы «Платон» быстро распространился на Северном Кавказе еще и благодаря сильным традиционным горизонтальным связям, люди здесь привыкли к самоорганизации.
Но в то же время протест в Дагестане можно назвать «интеллигентным» — здесь не громят офисы «Платона» и готовы пойти навстречу властям — не перекрывать проезжую часть и ждать выполнения требований до последнего.
Хасавюрт
Один из последних районов Дагестана, присоединившийся к забастовке, — Хасавюрт на границе с Чечней. Здесь дагестанские дальнобойщики объединились с чеченскими коллегами, которым бастовать в родной республике просто опасно.
Мы подъезжаем к Хасавюрту ночью, недалеко от блокпоста с автоматчиками в бронежилетах и касках вдоль обочины стоит около сотни фур. Рядом с одной из них столик, горит костер, раздают плов, днем чабаны принесли двух барашков. Дальнобойщики Расул Шавруханов, Камиль Абдурашидов, Аслудин Умаханов, Магомед Бадаев и еще несколько человек, оставшихся на ночное дежурство, рассказывают про забастовку.
После переговоров с властями свои плакаты, в том числе и самые «жесткие», они сожгли. Сами говорят, «чтобы согреться и проезжающие не глазели, пробки не создавали».
Дальнобойщики стали бастовать с середины ноября. Часть в знак протеста просто не вышли на работу и остались дома, другие остановились вдоль дорог. Координации и самоорганизации позавидуют московские акции протеста. Через группы в соцсетях водители объединяются, назначая от региональных групп старших. Такая самоорганизация необходима, поскольку в нужный момент профсоюзы не смогли защитить их интересы из-за плотной связи с властями.
В протесте участвуют только частники, большие фирмы присоединяться не решились, опасаясь «раскулачивания» со стороны властей. Но небольшие компании готовы оплачивать протест, поскольку понимают, что в перспективе новый налог просто убьет их бизнес, а значит, и терять особо нечего.
По заверениям демонстрантов, местные СМИ акцию протеста обходят стороной, начальство не дает выйти материалам в эфир. В этом плане ситуация здесь напоминает общероссийскую – крупнейшие за последние годы акции протеста по всей стране в упор «не замечают» федеральные телеканалы, которые в основном и дают россиянам информационную картину о ситуации в стране и мире. Отметим, что проведенные акции протеста не были согласованы с властями.
Люди из ОМОНа говорят протестующим: «Мы вас понимаем, главное, дорогу не перекрывайте». Силовики, утверждают дальнобойщики, «пока не прессовали, мы их чаем поим, все наши знакомые товарищи, нам проблемы не нужны».
Математика у них простая: «Отстаивай свои права или умри». Тягач с прицепом в возрасте 10–12 лет стоит от 2 млн руб., из-за кризиса запчасти подорожали в два раза, если в год расходники были 100–130 тыс. руб., то теперь доходят до 300 тыс. руб. Большинство берет машины в кредит, кто-то дом продал, кто-то у знакомых деньги занял. Если работаешь на себя, каждый километр с акцизами стоит примерно 26–28 руб. — это транспортные налоги, бензин, амортизация и прочее.
К этой сумме теперь добавляется «Платон» от 1,53 руб. с перспективой повышения до 3,06 руб. и более в ближайшее время. Казалось бы, незначительное повышение, но, по мнению водителей, это обрушит весь мелкий бизнес грузоперевозок. Они рассказывают, что заработок на километр до «Платона» составлял 3–3,5 руб. после всех издержек. То есть «Платон» уже сейчас съедает половину заработка.
«Сколько можно душить налогами, они говорят, сделаем налоги как в Европе, но там нет тройного налога — дорожный, пенсионный, топливный акциз, плюс страховку подняли. В прошлом году 3900 руб. стоил «КамАЗ» с прицепом, теперь 9 тыс.», — говорят дальнобойщики.
В итоге из реально остававшихся на руках 25 тыс. руб. в месяц у водителя теперь будет всего 10–15 тыс. руб., на что прокормить семью даже в Дагестане невозможно.
Пока фуры стоят, продукты в республике уже подскочили в цене.
Так, до забастовки картошка стоила 13 руб. — теперь 20, пачка чая на 100 пакетиков со 150 руб. выросла до 250 руб. Хурма стоила неделю назад 60 — теперь 130.
Всему виной то, что на водителей тяжелых фур, как наиболее дешевый способ логистики, приходится около 90% грузоперевозок, говорят в местных розничных сетях. В Дербенте уже простаивают железнодорожные составы с фруктами, которые просто некому разгрузить и доставить.
Источник в структурах республиканской власти говорит, что дальнобойщикам надо перенаправить все претензии к федеральным властям, которые и пролоббировали налог. Похоже, к этой мысли склоняются и протестующие, хотя им все равно обидно. Так, уважаемый в республике депутат Госдумы от Дагестана единоросс Ризван Курбанов на днях отчитался, что после переговоров властей с водителями протесты в Дагестане завершились.
«Курбанов, насколько нам известно, даже не приезжал к нам, про остановку протестов неправда. После такого заявления больше за «Единую Россию» голосовать не будем!» — возмущается один из дальнобойщиков.
Ни одна из партий и никто из местных депутатов протестующих толком поддержать не могут, поскольку боятся федеральных властей, в один момент дальнобойщики поняли, что они никому не нужны, а избранные власти то ли не могут, то ли не хотят их защищать.
Требование только одно — отменить «Платон», и никаких компромиссов по его постепенному введению, «это как петля на шее, дашь надеть — и дальше ее затянут», говорит один из дальнобойщиков.
В итоге весь гнев падает на федеральные власти и Игоря Ротенберга как главного частного бенефициара «Платона».
Масла в огонь подливает и неуклюжая реакция одиозных представителей власти. Так, депутат Госдумы от «Единой России» Евгений Федоров недавно заявил, что протест дальнобойщиков организовало «посольство США и боевики Алексея Навального».
Дальнобойщики яростно уверяют корреспондента, что готовы воевать за Россию, а их отцы сражались с боевиками, «продавали последнюю корову и шли в ополчение против ваххабитов», а теперь они не понимают, за что их предала федеральная власть.
Про Навального говорят — «это которого убили рядом с Кремлем?». Или «хороший мужик, ролик в нашу поддержку снял». А еще думают, раз такие ролики снимает, то почему его еще не убили. Про Зюганова — «нормальный мужик, только коммунисты нас поддержали».
«Из интернета идет информация, что все из-за дагестанцев страдают! Они пустили дезинформацию, что все расходятся, а профсоюзы работают только на свой карман. Здесь водители проклинают того, кто придумал этот «Платон», зачем налог идет в частный карман иностранному гражданину?
Я тоже самый лучший друг Путина, когда он скажет: «Расул, братишка, защищай честь страны», я пойду — я служил, а Ротенберг что сделал?!
Они в интернете говорят, что нас американцы организовали, клянусь Аллахом, что это не так, нам копейки не дают, сами чабаны барашков приносят, и жены готовят, проезжающие фруктами угощают! Передай депутату Федорову, мы за доллар не продались, у нас пускай хромой и косой, но рубль свой есть! Испанские СМИ интервью просили, но мы страну продавать не будем!» — наперебой кричат окружившие меня дальнобойщики.
Они признаются, что главной их ошибкой было отсутствие протеста на то, когда правительство впервые анонсировало новый сбор. Некоторые считают, что всему виной издержки на внешнюю политику: «На Украину и на Сирию, что ли, с водителей хотят взять?!»
Если власти не выполнят требования протестующих, то они готовы на более решительные шаги. Только в Дагестане в Москву 30 ноября готовы поехать 1500 фур, еще несколько тысяч с остального Северного Кавказа и тысячи из других регионов России. Такое количество фур вполне может блокировать не только столицу, но и все федеральные трассы вокруг нее.
Карабудахкентский район
Утром в поселке Манас, что в Карабудахкентском районе, та же самая картина. Рядом с кольцевой развязкой на обочине и парковке сотни фур и недовольная, гудящая толпа у придорожного кафе.
Рядом «Урал» с автоматчиками, внимательно наблюдающими за протестующими.
Зампред общественной наблюдательной комиссии республики Магомед Шамилов в кольце дальнобойщиков убеждает помнить про свои права, объясняет, как вести себя при задержании. Недавно более десятка протестующих действительно задержала полиция. Ранее с ними встретился зампредседателя правительства, но переговоры так и не двинулись, замглавы МВД просил убрать машины, а силовики в масках снимали номера на камеры.
Местные дальнобойщики вторят товарищам из Хасавюрта: «В России 100 миллиардеров! У них удерживайте деньги, не доите водителей и рабочих. Про этого Ротенберга не слышали до протестов, и кто дает гарантии, что они пустят средства на строительство дорог, почему президент говорил, что не будет поднимать налоги? Почему в администрации президента говорят, что в курсе всех дел и вмешиваться не будут и это дела Минтранса? Значит, они просто болтают, а другие делают, что хотят? Мы бы с удовольствием сели не за грузовики, но другой работы нет. Бывает, сутками без напарника едем, невыгодно брать его, денег не остается.
Перед глазами уже галлюцинации, два дня в месяц видим семью. У нас на Москву тысячи фур поедут, по 40 фур только с маленького села, поедем с женами, детьми, пусть нас хоть бомбить с вертолетов будут!»
Офис «Платона» в Махачкале
В офисе «Платона» в Махачкале за стойкой две девушки оформляют регистрацию устройства, очереди нет, всего один дальнобойщик пришел за документами.
Система запустилась, как везде, 15 ноября, все вопросы федеральным властям, говорит глава обособленного подразделения «Платона» в Махачкале Рамазан Ярахмедов.
«Понимаете, у нас нет наличной оплаты, только безналичный расчет, и все идет на федеральный уровень. У нас только обслуживающий персонал, ставим устройство только крупным компаниям, а частники должны указывать маршрут. Поэтому очередей нет», — говорит собеседник.
По его словам, систему постоянно критиковали, потому что боялись, что компьютеры надо покупать, но на самом деле их ставят бесплатно по договору.
Пикетов у офиса не было, и, по словам Ярахмедова, протестующие уже договорились с местным правительством:
«Наше правительство работает, встречается со всеми, вчера зампредседателя встречался, помогают им. Вчера все основные дальнобойщики выехали на работу, а те, которые стоят, — частники».
Ярахмедов говорит, что более половины владельцев фур в республике — всего здесь 39 тыс. тяжелых грузовиков — уже зарегистрировались в «Платоне», но при этом за наш 20-минутный разговор у окошка регистрации стоял всего один человек.
Директор подразделения уверяет — больше половины фур уже работают, хотя изначально бастовали все: «Были и те, которые осуждали бастовавших коллег».
Ярахмедов уверяет, что большая часть денег со сборов идет в госбюджет: «Деньги пойдут на строительство и ремонт дорог, в 2019 году начнется строительство».
Также он удивляется, почему дальнобойщики не бастовали в 2012 году, когда правительство подготовило соответствующее постановление. Он уверен, что «пик протестов прошел». «Вряд ли пробег до Москвы будет, мы готовы ответить на вопрос любого дальнобойщика и помочь всем», — уверяет директор.
Впрочем, судя по продолжающимся в крупнейших регионах, в том числе и Дагестане, акциям протеста, правительству успокаиваться пока рано. В пятницу стало известно, что первые 200 грузовиков из Дагестана уже двинулись на Москву.