Итоги года от Сырского
Александр Сырский отметил, что интенсивность боевых действий остается очень высокой. Обстановка на всех 1130 км линии боевого соприкосновения характеризуется как крайне напряженная.
С момента вступления в должность, по словам главнокомандующего ВСУ генерала Александра Сырского, это был «год интенсивных боев на десяти оперативных направлениях против врага, который задействовал значительные силы, чтобы прорвать украинскую оборону», а также пытается «разрушить страну» ударами ракет и дронов по городам и инфраструктуре.
Украинский военачальник считает, что поворотным моментом для России стала наступательная операция ВС РФ в Харьковской области на севере Украины, которая началась 10 мая и закончилась неудачей, а для Украины переломом стало наступление в Курской области на юге России, начатое 6 августа и, по его словам, увенчавшееся успехом.
Все, что произошло на других фронтах, по мнению Александра Сырского, сильно зависело, положительно или отрицательно для каждой стороны, от этих двух решений.
Надо сказать, весьма спорные суждения. Во-первых, спецоперация еще отнюдь не завершилась и подводить ее итоги явно преждевременно. Во-вторых, вполне возможно, что в историю этого вооруженного противостояния и события под Харьковом, и вторжение ВСУ на территорию Курской области войдут всего лишь как тактические эпизоды, и отнюдь не будут приравнены ни к Сталинграду, ни к Курской битве времен Великой Отечественной войны.
Кроме того, существенные изменения в оценки украинских генералов могут внести события под Курахово, Торецком и Покровском.
А за упорное удержание ВСУ части территории Курской области (и по большому счету стратегически бесцельное), связанное с большими потерями в личном составе и технике, уже сейчас многие украинские политики и военные обвиняют руководство в Киеве. Да и стремительного броска на Курск и Курчатов у ВСУ откровенно не получилось.
Александр Сырский считает, что «интенсивность войны продолжает усиливаться». Кроме того, «конфликт достиг такого технологического уровня, когда из-за применения дронов можно говорить о противостоянии технологий в той же мере, что и о противостоянии вооруженных сил». Это изменение «повлияло на тактику применения войск на поле боя», и каждая армия вынуждена постоянно пересматривать способы ведения боевых действий.
С этим мнением генерала, пожалуй, можно согласиться. Без всякого преувеличения, Войска беспилотных систем, решение о создании которых было объявлено на итоговой расширенной коллегии Минобороны России, станут одним из главных родов войск Вооруженных сил РФ XXI-го века.
Разумеется, провести какой-либо детальный анализ боевых действий украинской армии за истекший год и тем более выдвинуть критические замечания украинский военачальник в интервью газете Le Monde в связи с занимаемой должностью не мог.
В чем неправ Арестович?
Но вот экс-советник офиса президента Украины Алексей Арестович (внесен в России в список экстремистов и террористов) сдерживаться не стал. Он обвинил командование ВСУ в том, что за почти три года с начала СВО украинская армия полностью деградировала.
«Мы к концу третьего года войны воюем хуже, чем в начале. В мировой истории никогда не было подобного», — констатировал Алексей Арестович.
«Самые тупые армии, самые бездарные полководцы, самое бездарное политическое руководство, на котором клейма негде было ставить, через три года войны все равно воевали лучше», — рассказал Арестович.
На первый взгляд, подобные высказывания милы уху обычного российского гражданина. И информация о том, насколько все плохо в ВСУ, воспринимается у нас только положительно. Однако не надо забывать, что господин Арестович по сути дела ведет предвыборную кампанию, участвует в информационно-психологических операциях (вполне возможно, что в точном соответствии с планом оперативно-стратегической маскировки украинского Генштаба) и суть многих его заявлений порой сводится только к одному — «без меня на Украине все плохо, а стану президентом — произойдет резкий переворот к лучшему». К тому же многие считают экс-советника офиса президента непревзойденным специалистом в области стратегии и военного искусства.
К примеру, в ответ на высказывания некоторых украинских экспертов и генералов, что ВСУ ведут вооруженную борьбу на линии фронта протяженностью более 1130 км и сил, чтобы отражать удары противника, явно недостаточно, Арестович предложил «сократить линию фронта, встать войскам по естественным рубежам, создать у ВСУ избыток сил, резервов, подготовиться к проведению коротких контрударов, купировав тем самым действия войск противника, которые осуществляют прорыв обороны ВСУ».
По мнению Арестовича, в боевом составе украинской армии должны быть подразделения, которые срезали бы вклинения войск противника в оборону ВСУ ударами под образовавшийся выступ. При этом экс-чиновник ВСУ пояснил, что российские войска в этот момент находятся в уязвимом положении, поскольку располагают только «носимым боекомплектом».
С одной стороны, все это выглядит весьма здраво. Но тут надо всего лишь уточнить некоторые детали. Как говорили классики, гениальность замыслов операций и боевых действий заключается вовсе не в самих замыслах, как правило, очень простых и не выходящих за пределы здравого смысла, а в той огромной силе духа военачальника, которая прикладывается для воплощения этих замыслов в жизнь. То есть одно из главных условий успеха в бою — наличие полководца.
И вот тут-то следует вспомнить, сколько господин Арестович лично провел успешных оборонительных и наступательных операций армейского и фронтового масштаба. Если ни одной (а так оно на практике и есть), то и ценность его указаний для ведущих боевые действия командиров/командующих весьма сомнительна.
Наконец, никакого «носимого боекомплекта» в природе не существует. Боекомплект относится к расчетно-снабженческим единицам и представляет собой количество боеприпасов, установленное на единицу оружия или боевую машину (танк, самолет, вертолет и т. д.). Попробуй, поноси боекомплект из 80 мин для 82-мм миномета.
Боекомплект же подразделения, части, соединения, объединения включает суммарное количество боеприпасов, приходящихся на все списочное вооружение по каждому его виду. На руках не унесешь.
«Обсуждать приказы — это традиция в армии. Садимся над картой, и думаем, как лучше сделать», — продолжает Арестович. Но так в вооруженных силах не должно происходить в принципе. Оперативные директивы и боевые приказы в армии не обсуждаются, а беспрекословно, точно и в срок выполняются. Если они обсуждаются, то это конец любой армии.
А то, что Арестович описывает как «садимся над картой, и думаем, как лучше сделать», называется несколько по-другому — уяснение полученной задачи. В этом случае командир/командующий, изучая полученную оперативную директиву, должен понять замысел старшего начальника, цель предстоящей операции, задачи, место и роль своего объединения. И никаких обсуждений.
«Командование ВСУ не может выстроить систему управления, которая получала бы реальную информацию с мест», — рассуждает Арестович.
Само по себе это высказывание неверно. Система управления войсками — совокупность функционально связанных между собой органов, пунктов и средств управления. Таким образом, к основным элементам системы управления относятся: органы управления (командование, штаб), пункты управления (специально оборудованные и оснащенные техническими средствами места, откуда командир с офицерами штаба осуществляет управление), система связи, АСУ войсками и другие специальные системы.
Все эти элементы в ВСУ есть. Более того, использование подразделениями, частями и соединениями украинской армии американской системы Starlink позволяет управлять войсками в реальном масштабе времени.
Если Арестович говорит о проблемах предоставления «реальной информации с мест», то для информирования вышестоящего командования и штабов в любой армии используются так называемые отчетно-информационные документы. Основные из них — донесения и сводки. По назначению донесения могут быть боевыми и специальными. Сводки же могут быть оперативными, разведывательными, родов войск, специальными (по видам обеспечения), по вооружению и тылу. Знает ли эти слова Арестович — отдельный вопрос.
Так что претензии Арестовича в этом случае могут быть переадресованы к качеству подготовки отчетно-информационных документов в ВСУ, а не к системе управления. Опять-таки — экс-чиновник офиса президента Украины находится за границей своей страны, содержания боевых документов ВСУ не знает по определению. А судить о качестве донесений и сводок ВСУ не может всего лишь по одной причине — у него их просто нет.
В общем, не производят оценки Арестовича впечатления, что он хорошо разбирается в вопросах стратегии и оперативного искусства.
Что задумал Зеленский?
Но сейчас внимание надо обратить отнюдь не на мнения Арестовича и Сырского, а на заметно изменившееся поведение президента Владимира Зеленского. Он демонстрирует способность контролировать ситуацию, самообладание, уверенность и дерзость, временами переходящую в откровенное хамство.
В чем дело? Что так повлияло на поведение главы Украины? Тут надо заметить, что за последнее время страны-партнеры передали ВСУ много вооружения и военной техники. Несколько волн мобилизации дали существенную прибавку в численности украинской армии.
Поэтому возникает вопрос — а не утвердил ли президент Украины план рождественской наступательной операции/контрудара? Не заверили ли его генералы ВСУ и советники из стран НАТО в несомненном успехе предстоящих боевых действий? И не на этом ли основаны изменения в поведении президента Украины? Типа – «ну, я сейчас вам всем покажу!».
Так что в последние дни уходящего 2024 года Вооруженным силам Российской Федерации надо быть готовым решительно ко всему.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).