По мнению наблюдателей, в настоящее время противник пытается взломать российскую оборону в Запорожье сразу на трех направлениях. Ряд военных экспертов полагает, что замысел противника заключается в том, чтобы осуществить прорыв в районе Токмака, а оттуда ВСУ планируют совершить бросок на Бердянск и в последующем на Мариуполь.
По большому счету, такие выводы находятся на уровне секрета Полишинеля. О подобных намерениях противника говорилось практически из каждого утюга на протяжении последних нескольких месяцев.
Одновременно сообщается, что в настоящее время российские войска отражают атаки подразделений и частей ВСУ. «На нескольких направлениях ВС РФ отошли на запасные позиции, но прорвать российскую оборону ВФУ не удается», — отмечает один из источников.
Похоже, этот источник слабо ориентируется в вопросах фортификационного оборудования местности и ни разу в своей жизни не писал боевых донесений и оперативных сводок. В этом случае он бы сказал так – «войска отошли на заранее подготовленный оборонительный рубеж». Слово «позиции» («позиционные районы») по большей части относится к огневым (стартовым) позициям Ракетных войск и артиллерии, а также войск ПВО.
Слово «запасные» в вопросах фортификационного оборудования местности появляется только в инженерных работах второй очереди и звучит в этом случае примерно так — «подготавливаются запасные районы сосредоточения соединений вторых эшелонов и резервов, запасные позиционные районы (огневые позиции) РВ и А, войск ПВО». Тщательнее надо, как говорил классик.
А теперь будем разбираться со всем по порядку.
Вначале несколько слов о потерях сторон. Сообщается, что только за сутки российскими войсками было уничтожено 33 танка и 28 БМП противника. Кроме того, во время атак ВСУ потеряли 945 солдат. Много это или мало? И следует ли подобные утраты в личном составе и вооружении расценивать как тяжелые/катастрофические?
Для справки, среднесуточные людские потери РККА (безвозвратные и санитарные) в годы Великой Отечественной войны в стратегических операциях порой превышали 20 тыс. человек.
Велики были в ходе ВОВ и потери вооружения и военной техники. К примеру, в оборонительной операции на Западной Украине (22.6-6.7.1941 г.) среднесуточные потери танков составляли 292 единицы, а в Белгородско-Харьковской наступательной операции (3.8-23.8.1943 г.) они достигали 89 танков. В Берлинской операции (16.4-8.5.1945 г.) подобные утраты составляли 87 танков ежесуточно.
Значительными были потери бронетехники и в ряде локальных войн. К примеру, в войне «Судного дня» 1973 года всего за 18 дней конфликта арабские страны потеряли 1270 танков и 500 БМП и БТР. То есть среднесуточные потери танков противников Израиля в этой войне превышали 70 единиц, а временами счет шел на куда более значительные величины.
Так что расценивать потери ВСУ 33 танков (а это не более батальона) и 28 БМП на этом этапе боевых действий как катастрофические, наверное, не следует. Да, чувствительные, но вовсе не такие, которые привели бы к утрате боеспособности и к прекращению операции.
Но это все частности. А ответа на главный вопрос – началась ли действительно наступательная операция ВСУ и обозначилось дли направление главного удара украинской армии – пока нет. В настоящее время происходящее на линии боевого соприкосновения следует, скорее всего, оценивать как либо бои местного назначения, либо отвлекающие удары. К слову говоря, Генеральный штаб ВСУ на данном этапе воздерживается от заявлений по поводу начала наступательной операции. Об этом же говорит и секретарь СНБО Алексей Данилов.
Да и как-то трудно предполагать, что все цели так разрекламированного за последние несколько месяцев «контрнаступа» заключаются в том, чтобы втянуться в затяжные бои в районе населенного пункта Малая Токмачка и в итоге продвинуться на расстояние до 200 метров. Если это действительно так, то мы действительно переоценили способности украинских военачальников и слишком хорошо о них думали раньше.
Но, скорее всего, это не так. И все главные события наступательной операции ВСУ, надо думать, еще впереди.
Во-первых, слишком высоки ставки. К примеру, в Белом доме связывают успех наступательной операции ВСУ не больше и не меньше, как с репутацией президента Джо Байдена. Помимо всего прочего, поражение ВСУ может поставить под угрозу новый транш военной помощи со стороны Соединенных Штатов. Об этом говорит издание Politico.
Во-вторых, неудача контрнаступа поставит под вопрос и дееспособность нынешнего украинского военно-политического руководства, может в итоге привести к общему кризису во всех сферах жизни в стране, и посеять окончательное неверие в возможности достижения хоть каких-либо побед ВСУ на фронтах СВО.
Так что, скорее всего, главные силы ВСУ в бой еще не вступили, все основные события контрнаступа еще впереди, направления ни главного, ни другого удара со стороны украинской армии пока не обозначились. Происходящие бои на линии боевого соприкосновения, по всей видимости, имеют своей целью введение российского командования в заблуждение относительно истинных целей украинского руководства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).