Во время посещения НАЗ министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что ожидает завершения плановых работ по изготовлению опытных образцов беспилотного летательного аппарата С-70 в рамках программы «Охотник» к 2022 году. Глава военного ведомства рассчитывает, что после этого появится возможность заключить большой долгосрочный контракт на поставку этих беспилотников в Вооруженные силы РФ.
В Министерстве обороны отмечают, что «тяжелый беспилотный самолет С-70 малозаметен для средств противовоздушной обороны противника и оснащен целевой аппаратурой для разведки и авиационными средствами поражения». Напомним, что экспериментальный образец БПЛА совершил первый полет 3 августа 2019 года. Он продолжался более 20 минут. В том же году был выполнен первый совместный 30-минутный полет с истребителем 5-го поколения Су-57.
Зарубежные конкуренты «Охотника»
«БПЛА «Охотник» — не первый в мире беспилотный аппарат подобного рода. На момент начала работ по данному проекту в мире уже разрабатывалось несколько тяжелых разведывательно-ударных БПЛА, использующих технологии снижения заметности. Все они виделись в качестве носителей как продвинутой аппаратуры разведки и наблюдения, так и широкой номенклатуры средств высокоточного вооружения», — рассказал «Газете.Ru» главный редактор журнала «Беспилотная авиация» Денис Федутинов.
Во-первых, отметил эксперт, это два американских проекта — X-45C Phantom Ray и X-47B. Первый их них — Phantom Ray — был разработан подразделением Phantom Works компании Boeing в развитие прототипа X-45C, который создавался по заказу Агентства перспективных оборонных исследований Минобороны США DARPA. Аппарат максимальной взлетной массой 16550 кг. построен по схеме «летающее крыло». БПЛА выполнил первый полет весной 2011 года на базе ВВС США Эдвардс, однако в дальнейшем востребован не был.
Второй из упомянутых американских беспилотников — X47B — был создан специалистами компании Northrop Grumman. Он тяжелее аппарата компании Boeing: его взлетная масса достигает 20200 кг. X-47B впервые поднялся в воздух в 2011 году, а по состоянию на 2015 год два аппарата-демонстратора прошли обширные летные и эксплуатационные испытания, успешно выполнив в том числе серию взлетов и посадок на палубу авианосцев USS George H. W. Bush и USS Theodore Roosevelt.
Во-вторых, это два проекта европейских стран, продолжает Федутинов. Один из них — паневропейский проект БПЛА nEUROn. БЛА внешне напоминает американский аппарат Phantom Ray, но более чем вдвое уступает американцу по максимальной взлетной массе — всего около 7000 кг. В работах по этому проекту были задействованы Dassault Aviation, Airbus, Thales, Alenia Aeronautica, SAAB и некоторые другие компании военно-промышленного комплекса европейских стран.
Первый полет nEUROn состоялся в 2012 году, а 2013 году макет беспилотника был презентован на Парижском авиасалоне в Ле-Бурже. Впрочем, в дальнейшем он превратился в долгострой с неясными перспективами.
Аналогичным образом обстоит дело с другим проектом из Европы — британским БПЛА Taranis. Прототип создававшегося БПЛА был близок как конструктивно, так и по размерности nEUROn — его максимальная взлетная масса составляла 8000 кг. Наземные испытания БЛА Taranis были проведены в 2010 году, а первый полет состоялся в 2013 году.
В 2014 году в совместном франко-британском официальном заявлении было сказано, что наработки по БПЛА Taranis и nEUROn будут использованы в создании некоего совместного проекта разведывательно-ударного БПЛА, однако каких-либо конкретных результатов реализации этих планов пока не видно.
Дорогое военное удовольствие
«Возвращаясь к российскому «Охотнику» можно с уверенностью говорить о том, что создавался он во многом с оглядкой на имевшиеся мировые аналоги. Из упомянутых БПЛА «Охотник» внешне больше всего напоминает Phantom Ray, а по размерности, судя по всему, ближе всего к X-47B. Точно не известно, какие именно задачи должен решать российский БПЛА. Скорее всего, речь может идти о наиболее высокорисковых задачах, заключающихся в обнаружении и огневом поражении критически важных наземных стационарных и подвижных объектов военной техники, а также военной инфраструктуры противника в первые дни войны, когда возможности противовоздушной обороны противника максимальны», — рассказал Денис Федутинов.
Вместе с тем до конца не понятно действительно ли поступит «Охотник» в войска, где будет выполнять реальные боевые задачи, или останется своего рода действующим прототипом, как случилось с большинством зарубежных беспилотников подобного рода, которые послужили демонстраторами технологий, но в серию так и не пошли.
К примеру, пока единственным практическим продолжением американских проектов разведывательно-ударных БПЛА стал проект беспилотного воздушного заправщика MQ-25 Stingray, над которым работает компания Boeing, и который когда-нибудь, возможно, сможет в качестве целевой нагрузки нести вооружение.
«Почему в США, несмотря на ведущиеся на протяжении порядка 20 лет работы в рамках разнообразных программ, включая J-UCAS, NUCAS, UCLASS, разработанные системы БПЛА так и не пошли в войска? Вероятно, потому, что их применение против заведомо более слабого противника чрезмерно дорого с финансовой точки зрения. Что же касается их применения против противника технологически сопоставимого, под которым, в США, как правило, понимаются Россия и КНР, эти беспилотники, несмотря на применение технологий малозаметности, все же они уязвимы от систем противодействия, включая как современные системы ПВО, так и системы РЭБ. Подобные же проблемы могут быть характерны также для российского БЛА «Охотник», — полагает Денис Федутинов.
По мнению эксперта, открыть возможность к применению подобных перспективных беспилотников в ударных задачах может выведение за скобки их наиболее уязвимых особенностей.
Во-первых, это зависимость систем навигации БПЛА от спутниковых систем. Во-вторых, это зависимость от контроля оператора. Помимо отсутствия возможности выполнять удары без участия человека, само по себе наличие радиоканала связи между БПЛА и наземной станцией управления является демаскирующим признаком, который нивелирует все использованные stealth-технологии.
Расшивка указанных узких мест, что связано как с технологическими, так и с психологическими препятствиями, способна открыть новую эру в полном смысле роботизированных войн, полагает Федутинов.
Кадры для беспилотной авиации
«Надеемся на то, что к 2022 году работа будет завершена, и мы сможем подписать, как это сейчас принято в Вооруженных силах, на беспилотники большой долгосрочный контракт. Это нужно для того, чтобы промышленность знала как строить свои планы на ближайшие 10 лет, чтобы она могла заказывать и комплектоваться по материалам, другим видам обеспечения», — сказал Шойгу на совещании, которое прошло на НАЗ.
По мнению министра, робототехника и беспилотные летательные аппараты, предназначенные для ведения войны, стали мощным оружием, которое существенно влияет на ведение боевых действий и требует новых подходов в подготовке специалистов для работы на этой технике.
При этом Шойгу отметил, что новые виды вооружений требуют существенной корректировки учебных программ в военных вузах для подготовки специалистов соответствующего профиля.
«Мы начали подготовку специалистов бесплотной авиации пять еще пять лет назад. За это время беспилотники превратились в серьезную силу, очень большую угрозу для противника. И, конечно, тут нужны другие знания, новые специалисты — как для обслуживания, ремонта, так и для работы на этой технике», — сказал Шойгу.