По данным Минобороны, к началу операции на авиабазе Хмеймим была скрытно создана группировка войск, в состав которой вошли 50 летательных аппаратов — 34 самолета и 16 вертолетов. Кроме того, там же были сосредоточены подразделения боевого, материально-технического обеспечения, охраны и Сил специальных операций.
Как отметил министр обороны России Сергей Шойгу, активная фаза военной операции Вооруженных сил Российской Федерации в Сирии продолжалась 804 дня, заняв по времени период с 30 сентября 2015 года по 11 декабря 2017 года.
Всего Воздушно-космические силы ВС РФ совершили более 44 тысяч боевых вылетов.
Максимальное количество самолетовылетов в сутки (139) было зафиксировано 20 ноября 2015 года в ходе серии операций по уничтожению отрядов исламистов.
Дальними бомбардировщиками Ту-22М3 по объектам террористов было нанесено 47 групповых ударов. Они совершили 369 вылетов на дальность до 2,5 тыс. км.
Для нанесения ударов по наиболее важным целям были использованы высокоточные крылатые ракеты большой дальности «Калибр» и Х-101. В частности, 100 ударов было нанесено с кораблей и подводных лодок ВМФ России, а 66 раз объекты противника поражали стратегические бомбардировщики дальней авиации типа Ту-95 и Ту-160, осуществляя пуск крылатых ракет воздушного базирования на дальности от 500 до 1500 километров.
В результате, по данным военного ведомства, террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ, запрещена на территории России) была окончательно разгромлена.
Военным присутствием России на Ближнем Востоке удалось сохранить баланс сил в регионе, гражданская война в Сирии завершена и предотвращен распад этого государства.
Для начала уточним, 44 тыс. боевых вылетов в течение 2015-2020 годов — это много или мало? А 139 боевых вылетов за сутки — это рекорд или все же нет? Для справки, в ходе операции «Буря в пустыне» в период с 20 января по 23 февраля 1991 года многонациональные силы (МНС) осуществляли порядка 700-800 самолетовылетов в сутки. Воздушная фаза кампании продолжалась 39 дней. За это время авиация коалиции совершила до 110 тыс. самолетовылетов. Разумеется, боевой и численный состав авиации МНС во много раз превосходил БЧС российских ВКС в Сирии. Но в этом случае важно просто понять порядок.
Что можно отнести к безусловным плюсам сирийской кампании?
Во-первых, как сообщает Минобороны, при выполнении задач Вооруженные силы получили значительный опыт в вопросах планирования операций, переброски войск, создания необходимой инфраструктуры и организации материально-технического обеспечения, ведения боевых действий — прежде всего, в пустынной, горной местности и в городских условиях. На практике были отработаны вопросы организации и ведения разведки, противовоздушной обороны и радиоэлектронной борьбы.
Во-вторых, по данным военного ведомства, реальный боевой опыт получили все командующие войсками военных округов, общевойсковых армий, армий ВВС и ПВО, командиры дивизий, бригад и полков, 90 процентов летчиков, 78 процентов военнослужащих инженерных войск, свыше половины специалистов ПВО, более 60 процентов военнослужащих ВМФ России.
В-третьих, важнейшим результатом кампании стало развертывание в Сирии на постоянной основе двух российских военных баз. Одна из них, в Хмеймиме, представляет собой аэродром первого класса, способный принимать все типы летательных аппаратов.
Другая военная база, расположенная в Тартусе, — это закрытая акватория с новейшими причалами, что позволяет размещать десятки кораблей. Все стоянки судов оборудованы системами жизнеобеспечения, площадками разгрузки, ремонтным комплексом для обслуживания и малого ремонта кораблей и судов.
Но стоит сказать и о проблемах, которые требуют решения или пока находятся в подвешенном состоянии.
Как известно, война представляет собой продолжение политики иными средствами. Другими словами, вначале формулируются политические цели кампании, затем руководство государства и Вооруженных сил должно ясно ответить на вопрос — можно ли поставленные политические цели решить сугубо с помощью военных средств.
И то, и другое должно быть сформулировано с предельной четкостью, исключающей любые туманные формулировки с двояким и трояким толкованием, с помощью только глаголов и существительных. Неясно, было ли сделано это на самом деле.
Только в этом случае гарантирован и военный, и политический успех. А, кстати говоря, бесспорные военные успехи не всегда перерастают в политические. 40-я армия ВС СССР в Афганистане не проиграла ни одного значимого боя. Но политически афганская кампания оказалась не только бесплодной (а это факт, не подлежащий сомнению), но и обернулась большими потерями для государства по очень многим направлениям.
Теперь обратимся к главному — как была сформулирована политическая цель сирийской кампании в 2015 году, во всяком случае, та ее часть, которая была озвучена:
Россия ведет военные действия в Сирии для того, чтобы террористы не вернулись на российскую территорию.
Иногда добавлялись весьма туманные выражения про борьбу с международным терроризмом.
Других целей кампании в тот период публично не оглашалось. Выигрываются ли войны при целях, сформулированных таким образом, — вопрос открытый.
Наконец, то, что гражданская война в Сирии завершена и предотвращен распад этого государства, это, безусловно, прекрасно, но насколько решение внутренних проблем САР согласуется с глубинными интересами жителей, к примеру, Вологодской или Костромской области, пока тоже неясно.
Один из главных вопросов при ведении любой кампании — союзники. Вроде как борьба с международным терроризмом дело самое благородное, но в этом противостоянии Россия в Сирии действовала без каких-либо значимых союзников. Иран преследовал (и по-прежнему преследует) в Сирии сугубо свои геополитические интересы.
В самом лучшем случае на отдельных этапах кампании Тегеран можно считать временным попутчиком Москвы.
А считать союзником России военизированную ливанскую шиитскую организацию Хезболлу, признанную многими государствами террористической, тоже было бы большим преувеличением. Да и боеспособность этой конторы оказалась сильно преувеличенной, как показала сирийская практика. Конвертировать в подобной обстановке чисто военные успехи в политические весьма затруднительно.
Считается, что гражданская война в Сирии завершена. Однако исчезли ли причины, породившие это противостояние, неясно. И однозначный ответ на вопрос, возможно ли в будущем вновь столкновение самых различных слоев сирийского населения, тоже не очевиден.
Никуда не делась в Сирии и курдская проблема. По-прежнему на территории республики остаются американцы. Иран в САР только и делает, что усиливается.
И что со всем этим делать, как решать эти проблемы, тоже пока непонятно.
Один из главных вопросов на сегодня — восстановление Сирии. Значительная часть страны лежит в развалинах. Денег на приведение республики в порядок, по самым скромным подсчетам, требуется существенно больше $100 млрд. Такими свободными средствами Россия, измученная долголетним экономическим спадом, безусловно, не располагает. И вновь непонятно — даже если бы такие деньги в распоряжении Москвы были, то как бы выделение подобных средств братскому сирийскому народу сочеталось с интересами глубинной России?
Совершенно очевидно только одно — пока в Дамаске находится правительство Башара Асада, коллективный Запад не даст на восстановление Сирии ни цента.
И, вполне возможно (этого исключать никак нельзя), части сирийской военно-политической элиты будет сделано предложение следующего характера — «утром не будет Башара Асада, а уже в обед будут деньги». А подобная сделка находится в разряде тех, от которых невозможно отказаться. И тому есть немало примеров.
Москва в силу ограниченных ресурсов ничем не сможет парировать такое предложение.
Нет ясного и однозначного ответа и на то, каким образом будет выглядеть будущее российских военных баз в Сирии после смены в Дамаске политического руководства (а это рано или поздно по тем или иным причинам неизбежно произойдет).
Прецеденты между тем есть. В этом плане стоит только вспомнить ситуацию июля 1972 года, когда сменивший Гамаля Абделя Насера президент Египта Анвар Садат предложил российскому воинскому контингенту и советникам покинуть его страну в течение 24 часов.
В заключение можно сказать так — военный успех наших военных в Сирии бесспорен. Минобороны России выполнило все поставленные перед ним задачи. Однако удастся ли конвертировать победы на полях сражений в долговременный политический результат, пока не совсем ясно. Однозначного ответа на этот вопрос нет. Ситуация в развитии.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).