Выдвижению к берегам Кореи авианосной ударной группы (АУГ) во главе с авианосцем «Карл Винсон» предшествовал официальный отказ США в марте 2017 года от политики «стратегического терпения» в отношении Пхеньяна. Имеется в виду попытка постепенного удушения КНДР экономическими средствами в надежде на смену режима. Северокорейские успехи в развитии экономики в сочетании с прогрессом в области ракетных и ядерных технологий заставили США задуматься о возможности военного решения проблемы.
Предполагается, что демонстрируемая готовность к военной акции сама по себе заставит главного экономического партнера страны, Китай, установить экономическую блокаду КНДР и тем самым принудить Пхеньян к уступкам.
С американской точки зрения, приемлемым может быть лишь одностороннее ядерное разоружение КНДР в качестве предварительного условия для переговоров по снижению давления на Пхеньян.
Эта тактика имеет мало шансов на успех — северокорейские лидеры видят в ядерном статусе залог выживания страны и режима.
Но если политический вариант действий не сработает, США надеются локальными ударами подорвать ракетный и ядерный потенциал КНДР, не позволив Северной Корее создать боеспособную межконтинентальную ракету, способную поразить Американский континент.
Выдвижение АУГ ВМС США может быть последним актом демонстрации решимости и запугивания Китая, но, вполне возможно, учитывая недавние события в Сирии, США решат пойти по пути односторонних военных шагов.
У КНДР практически нет технических возможностей для борьбы с авианосными ударными группами США в море. Военно-морские силы Корейской народной армии носят ярко выраженный прибрежный характер, и их наиболее опасными для противника компонентами являются многочисленные, но примитивные малые подводные лодки и боевые катера, которые могут использоваться для диверсионных действий вблизи побережья.
Авиация ВВС Северной Кореи страдает от низкого, менее 20 часов в год, налета экипажей. Их наиболее боеспособные эскадрильи имеют на вооружении до 40 истребителей МиГ-29 и немногим более 30 штурмовиков Су-25, поставленных еще в советский период. Хотя эти самолеты регулярно демонстрируются в телерепортажах об учениях, процент боеготовых машин после десятилетий внешней изоляции не может быть высоким. Прочая боевая авиация представлена музейными образцами, начиная от МиГ-17 китайской сборки и кончая МиГ-23.
Страна имеет достаточно мощную и плотную, хотя и устаревшую систему ПВО, оснащенную советскими зенитными ракетными комплексами С-75, С-125, С-200 различных модификаций и комплексами «Куб», а также большим количеством зенитной артиллерии калибром от 23 до 57 мм и ПЗРК местного производства. С 2010 года началось развертывание собственного ЗРК большой дальности KN-06, по своим возможностям близкого к ранним версиям С-300, и китайского ЗРК HQ-9, но количество таких комплексов неизвестно.
В развитии Сухопутных войск КНДР вполне разумно сделала ставку на наращивание численности легкой пехоты (в корейской терминологии — спецназа), достигающей 200 тыс. человек и ориентированной на действия в горах.
Северокорейские возможности по сдерживанию нападения основаны главным образом не на противодействии силам противника, а на нанесении неприемлемого ущерба экономике и гражданской инфраструктуре Южной Кореи и Японии.
Значительная часть агломерации Сеула (около 25 млн человек) находится в зоне поражения северокорейской ствольной артиллерии, в том числе тяжелых 170-мм самоходных пушек и РСЗО.
КНДР обладает существенными запасами баллистических ракет средней и малой дальности, включая ракеты семейств «Нодон» (до 1500 км), и различными производными советских ракет Р-17 («Хвасон-5 — 6», а также т.н. Scud-ER), имеющими дальность от 300 до 700 км в зависимости от модификации, а также скопированных с советской «Точки» ракет KN-02. Имеющиеся оценки их количества ненадежны и отличаются большим разбросом.
Опасность любых локальных действий против КНДР заключается в том, что Пхеньян, не имея возможности нанести серьезные потери атакующим американским силам, вероятно, направит ответный удар по гражданским целям в Южной Корее и Японии, что может иметь катастрофические последствия даже без применения ядерного оружия.
Например, в Южной Корее имеется мощная атомная энергетика, работают 25 атомных энергоблоков, есть развитая химическая промышленность и другие опасные объекты.
КНДР имеет, по большинству современных оценок, от 10 до 20 ядерных зарядов. Способность страны к созданию работоспособных боеголовок для баллистических ракет еще не вполне ясна. Ядерный удар по густонаселенным районам Южной Кореи и Японии вызовет катастрофу глобального масштаба.
При этом многие ключевые объекты военной и промышленной инфраструктуры, военная техника, запасы и материалы находятся в защищенных подземных сооружениях, которые строились в стране непрерывно с 1950-х годов. Вследствие этого «разоружение» КНДР в ходе серии локальных ударов представляется сомнительным.
Василий Кашин — ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, в 2010–2011 годах заместитель руководителя представительства РИА «Новости» в Пекине.