Цивилизация
Людмила Петрушевская со счастливым смехом гладит страницы журнала: «Заранее желтые!» Сергей Мостовщиков пускается в объяснения, с каким трудом была найдена эта ужасная бумага, что-то про школьные тетради из Твери. Из плотного бумажного конверта с надписью «Крокодил. Сатирический журнал. Издается с 1922 года» и апокалиптическим выносом «НЕФТИ В СТРАНЕ ОСТАЛОСЬ НА ДВА ДНЯ, стр. 9» выпадают несколько листочков сушеного лавра – важнейшего кулинарного элемента для консервов, обрывка венка победителя. И то и другое в данном случае вполне уместно. Тут важна перспектива –
очевидно, что стоящий неподалеку чугунный крокодил с трезубцем гладиатора, отлитый из первых плавок Магнитки как талисман редакции, видал и более дикие вещи.
Петрушевская здесь потому, что в журнале опубликована ее «Большая семья» — поэма в стиле рэп, как гласит пояснение. Про опидорасившийся от безработицы завод, разговор двух подруг и превратности семейной жизни. Мостовщиков здесь как главный редактор, потому что не очень понятно, кому еще быть главным редактором современного «Крокодила». Капище с чугунным крокодилом – символ преемственности.
Собственно говоря, только присутствие чугунной вооруженной рептилии может вызывать вопросы. Какое отношение имеет вновь открывшийся журнал к старому славному изданию, кому будет грозить трезубец, поддевавший и нэпманов, и фашистов во время войны, и несунов в эпоху брежневской вечности?
Тут есть проблема.
В советское время «Крокодил» защищал интересы общества, — размышляет вслух Мостовщиков, — боролся с пороками. А я не хочу защищать ценности этого общества. «Крокодил» — журнал для людей, которых достало – что угодно: политика, погода, ботинки.
Собственно, идеология журнала должна чувствоваться еще на прилавке – плотный бумажный пакет, в который упакован «Крокодил», отражает «непрозрачность» журнала в противовес модной прозрачности, позволяющей иметь хорошую кредитную историю и добрые отношения с налоговыми органами. А также цена – около ста рублей. Во-первых, потому что журнал с таким количеством иллюстраций, авторских текстов и вложенного труда не должен стоить дешево. Во-вторых, потому что в нем не должно быть рекламы. Тираж в 12 тысяч – порог окупаемости. Новая формула свободной прессы?
Впрочем, узнаваемость все же есть. Но не со старым изданием, которое, правда, и в годы расцвета очень свободно обращалось со своим логотипом, шрифтами и общим выражением лица. По формату, качеству бумаги, рисованной обложке, интонации текстов журнал обречен на сравнение с «Большим городом» — неизбежное, но, по мнению Мостовщикова, несправедливое. В «Крокодиле» нет даже оглавления, свободная структура позволяет в любом порядке расположить истории о сбывшейся мечте (в частности о Ксении Собчак:
«Когда на Родину обрушится беда, Ксения Собчак может быть продана на органы, что, безусловно, сохранит в мире красоту русского человека»),
трагифарс о политтехнологах и олигархах, со стихами про Адмиралтейский шпиль «Солнце красит нежным светом знаменитую иглу. Тот же, кто не встал с рассветом, получает по еблу», подробный жизненный путь ресторатора Новикова и бесчисленные картинки. Многословность, переходящая в свободно льющийся треп, в чем упрекали и «БГ», и «Нового очевидца», также присутствует.
Можно рассматривать элементы сходства как повторы Мостовщикова. Можно предположить, что он всегда делал «Крокодил», и вот теперь все сошлось. Важно не это.
Существенно то, что общество и пресса до сих пор не нашли адекватного воплощения для той иронии и отвращения, которую испытывает огромное число людей к современной действительности. «Крокодил» — не только попытка занять это место. Это обещание того, что даже если проект провалится, обязательно возникнет другой.
Потому что людей, «которых все достало», имеющих в кармане лишние 100 рублей, уже очень много.
Впрочем, почему провалится? Позиция Мостовшикова выглядит убедительно. «Не хочу, чтобы было смешно, – хочу, чтобы было страшно». Юмор вообще есть реакция на страх – голод, смерть, секс, войну. «Должны быть шутки про терроризм, про то, что страна вымирает, про то, что мужиков не стало – женщины делают бизнес и водят машины». В ближайших планах – рисованная фэшн-стори про бандитскую разборку – расстрелянный «мерседес», мертвые тела – Вася: рубашка «Dolce&Gabana», брюки от Версаче, Коля: … «Самый неинтересный человек для «Крокодила» — это Путин. Есть жизнь вне Путина, меня больше интересуют вещи, которые общество производит при нем. Почему Рамзан Кадыров – герой России? Почему глянцевый журнал «Гламур» публикует репортаж из Беслана?»
И в самом деле – почему?
