Цивилизация
Людям, бьющимся изо всех сил за жанровое разнообразие, можно только порадоваться возвращению одного из почтенных старинных советских жанров: творческого вечера. Относился он обычно все же к писателям и деятелям театра и кино: толстый и вальяжный Актер Актерыч или, не дай Бог, Режиссер Режиссерыч сидел в удобном кресле, или стоял за небольшой кафедрой, или ходил «нервно» по сцене, рассказывал байки, демонстрировал выигрышные этюдики, бой с тенью и одиночный канкан. Еще в программе были ответы на вопросы: записочки из зала, написанные четким учительским или дрожащим девичьим почерком. Об этом еще Великий комбинатор, любимец Рабиндраната Тагора, говорил: «Пророку Самуилу задают одни и те же вопросы: «Почему в продаже нет животного масла?» или: «Еврей ли вы?».
Долгое время творческие вечера были маргинальным жанром, рудиментом. Поэты и писатели собирали свои клаки в Домлите и Домжуре, символизировали благосклонную аристократичность – но не было в этом актуальности, это не было переведено на современный художественный язык. В этом была, конечно, определенная прелесть, буфет, к примеру, но это слишком специфично.
Главная проблема заключается вот в чем. Формат творческого вечера требует форматного героя: бронзового классика, при этом вальяжного, гибкого и демократичного, готового общаться и развлекать, доступного, но уверенно держащего дистанцию, эдакого Ширвиндта. Но то ли знаменитости потеряли класс, то ли культура эта была временно утеряна – давненько не выступали у нас любимцы старины Рабиндраната.
С вопросами тоже возникли трудности. За отчетный период изменились типовые вопросы граждан: «Отчего в вашем творчестве так много римейков?», «Стоит ли прогибаться под изменчивый мир?» и «Что случилось с подводной лодкой?».
И вот только сейчас мы можем с гордостью рапортовать: жанр возрожден.
Организаторы «Красивых вечеров у Гоголя» решили целый ряд важных проблем, стоящих перед жанром.
Они нашли героев. Там, правда, будут не только бронзовые фигуры, но и гипсовые, и дубовые, и телевизионные гении, и настоящие безумцы – но, во всяком случае, все это будут популярные знаменитости, сравнительно даже актуальные: Макаревич, Васильев из «Сплина», Мамонов, а в последствии и другие актеры, режиссеры и даже, о ужас, дизайнеры.
Во-вторых, они ответили на ряд разумных вопросов: зачем публике нужны поющие актеры и разговаривающие певцы. Правило простое: сначала разговоры и творческие байки, потом – концерт, или спектакль, или показ, или чем там еще занимается наш сегодняшний гость? Как все это терпеть на трезвую голову? Первая часть проходит в театре Гоголя, артист на сцене, публика в зале, вопросы зачитываются с записочек; концерт или спектакль проходит в клубе в том же здании, там же и наливают. Логично было бы наоборот – сначала концерт, а потом выпить-поболтать с любимым артистом, но это дает лишний уровень интима, а жанр творческого вечера подразумевает разумную уважительную дистанцию. Опять же идеально решен вопрос записочек. Бланк выдается почтительному посетителю творческого вечера вместе с билетом. Некоторая официальность, а также природная жадность посетителя не позволят ему действительно извести единственный бланк на вопрос об изменчивом мире или, скажем, «Тонком шраме на любимой попе».
И самая главная составляющая прорыва – регулярность. Творческие вечера у Гоголя будут проходить каждый четверг. Первым выступит Андрей Макаревич, повар, архитектор, поэт, певец, обладатель такого честного голоса, полного жизненного опыта и любви к человечеству, что хочется сразу задать ему какой-нибудь провокационный вопрос.
После разговора с публикой он выступит вместе с «Оркестром креольского танго», своим джазово-шансонным сайд-проектом, в клубе и споет про «тонкий шрам».
Далее, спустя неделю, выступит Саша Васильев с акустическим концертом «Сплина», затем Мамонов пообщается с публикой, сыграет «Мышь» и «Зелененького», потом Бутман (хотя, казалось бы, свой клуб у человека есть) и Богушевская. Дальнейшие планы абонемента пока не известны, но при такой гибкости форматов за сезон успеют отлить в бронзе многих наших соотечественников.
