Цивилизация
Вы в курсе, что первое кругосветное плавание в русском флоте совершил вовсе не Иван Федорович Крузенштерн, «человек и пароход»? Знаете, что никакого подвига «Варяга» не было? Это пропагандистская агитка, состряпанная, чтобы прикрыть безынициативность и нерешительность капитана Руднева, бездарно угробившего крейсер. Известно ли вам, что Александра Маринеско совершенно зря называют «подводником № 1»?
А ведь это только малая часть сенсационных открытий, изложенных в только что изданной книге Виталия Доценко «Тайны Российского флота». В этой работе, которая, как заявляет автор, «является логическим продолжением вышедшей четырьмя изданиями книги «Мифы и легенды Российского флота» — 47 очерков, и в каждом — сенсационное открытие. Затронута практически вся история нашего флота — от его создания до гибели «Курска». Гангут, Синоп, Чесма, обе обороны Севастополя, подвиги наших подводников в Великую Отечественную, оборона Порт-Артура, книги Валентина Пикуля, крейсер «Аврора», адмирал Колчак — нет такого эпизода в истории флота российского, для которого у бывшего профессора кафедры истории военно-морского искусства Военно-морской академии не нашлось бы собственного мнения.
Вышеупомянутая книга «Мифы и легенды Российского флота» не только выдержала несколько изданий, но и нашумела в военно-морских кругах настолько, что удостоилась беспрецедентного решения. В прошлом году Ученый совет Военно-морской академии им. Н. Г. Кузнецова по предложению ее начальника вице-адмирала Сысуева принял решение:
«Считать материалы, изложенные в книге профессора В. Д. Доценко «Мифы и легенды Российского флота», позорящими Военно-морскую академию».
Читать эту полемику грустно. Потому как в очередной раз убеждаешься — нет у нас историков-военных. В принципе отсутствуют. Военные историки есть, и хорошие, но людей в погонах среди них практически не наблюдается. А наличествуют политработники в худшем смысле этого слова — демагогией заменяющие знания. Обличения Доценко со стороны его флотских оппонентов состоят большей частью из фраз типа «очередной пасквиль о нашей русской славе» и «обливающего грязью нашу историю и государство», скупого изложения всем известной информации из энциклопедий и, самой большей частью, громкой, но бездумной патриотической риторики. Конкретика если и есть — то самый минимум. Неужели еще не понятно, что самыми громкими фразами недостаток профессионализма уже не прикроешь?
Именно из-за этого жалкого состояния военной исторической науки почти десять лет никто не мог достойно ответить пресловутому Суворову-Резуну. Максимум, на что хватало штатных контрпропагандистов, так это на выпуск глупейших книг вроде «Как Суворов предавал «Аквариум», авторы которых большей частью занимались выяснением — не гомосексуалист ли автор «Ледокола»? Пришлось ждать, пока не вырастет новое поколение молодых историков, не имеющих никакого отношения к кафедрам военной истории, и только после этого появились очень достойные отповеди вроде «Антисуворова» Алексея Исаева.
И очень не случайно, что «наймитские очернители подвигов русского оружия» сами плоть от плоти своих оппонентов.
И в самом прямом смысле — и Владимир Резун, и Виталий Доценко — люди военные, и в научном. Потому как демонстрируют примерно тот же уровень уважения к исторической правде, что и создатели мифов.
Почему это происходит — понятно, обычно все происходит по одной и той же схеме.
У лжи не только тонкие ноги, но и длинные торчащие уши, и поймать ее не сложно. Человек, заинтересовавшийся военной историей и начавший ее активно изучать (а Доценко работает очень много — не отнять, более тысячи публикаций), очень быстро понимает, что все наверняка было не так красиво, как в книжках «Военные мемуары» — слишком много фактов не укладываются в сработанную пропагандистами мозаику.
И тогда человек начинает разоблачать ложь. Как Доценко, к примеру — рассказывает абсолютно верные вещи — о том, что нельзя говорить, что потопление «Вильгельма Густлофа» сорвало морскую блокаду Англии, потому как союзники к тому времени фактически уже выиграли «битву за Атлантику» и сами научились топить немецкие «волчьи стаи» подводных лодок. О том, что, кроме подводников, на «Густлофе» было и несколько тысяч беженцев. О том, наконец, что никакого трехдневного траура после гибели судна никто не объявлял и Маринеско в список личных врагов Гитлера не вносил. Траур объявлялся по самому Вильгельму Густлофу — лидеру швейцарских наци, а его убийцу, студента Давида Франкфуртера, фюрер и впрямь назвал своим врагом. Кто-то то ли недопонял, то ли приврал — но пошла гулять губерния…
Проблема только в том, что озарение неофита: «Нам же врут!» — еще не означает: «Теперь я знаю правду».
Слишком многие борцы с мифами, особенно не имеющие профессионального исторического образования, как бывший командир морского тральщика капитан первого ранга Виталий Доценко, попадают в простейшую, но оттого не менее действенную ловушку: «Если нам врут, что было так, значит, на самом деле все было наоборот».
Если не было в Синопском сражении у турков превосходства в пушках и кораблях, как нас заверяли, а, напротив, эскадра Нахимова была много сильнее — значит, и победы никакой не было, а было едва ли не поражение, а Нахимов не герой, а мямля. И уже не важно, что вывод из посылок не следует. Раз не так, значит — наоборот!
А потом начинается третья стадия — разоблачительство затягивает, хочется все новых и новых сенсационных открытий. И уже нет времени на изучение материала, уже хватает и малейшей зацепки. Узнал, что на ходовых испытаниях скорость «Варяга» была 23 узла, сравнил со скоростью японских кораблей — готово!
Руднев — бездарь, надо было не связываться с тихоходным «Корейцем» и не погибать славно, но бесполезно, а пересаживать к себе экипаж с канонерки и прорываться ночью в Порт-Артур. Что лучше — сохранить корабль и усилить эскадру или погибнуть геройски?
И уже некогда если не изучить, то хотя бы посмотреть документы и узнать, что командир крейсера был напрямую подчинен посланнику в Корее и не мог никуда уйти без его приказа. Что, согласно докладу Руднева, реально у «Варяга» скверно работали котлы, и больше 17 узлов он делать не мог. Что, наконец, даже будь он исправен, прежде чем выйти в открытое море и показать полную скорость, ему бы все равно пришлось около получаса идти фарватером, где и десяти узлов не дашь, и японская эскадра его бы просто расстреляла… Да о чем вы говорите, кому это надо — сенсация же!!!
Заканчивается все это одним и тем же. Автор становится все более раздражительным, ему уже некогда скрупулезно готовить новый материал. Время уходит на другое — теперь в каждой новой книге он подробно высказывает все, что думает о своих оппонентах, все более и более превращая историческое исследование в коммунальную склоку. И одновременно начинает коллекционировать все свидетельства собственной гениальности.
На какой стадии Виталий Доценко?
Книгу завершают многостраничный перечень печатных работ автора включая заметки в газете «На страже Заполярья», подробная биография с перечислением всех регалий и наград вплоть до нагрудного знака «Крест храма святого великомученика Георгия Победоносца», выдержки из писем благодарных читателей. Отдельным приложением к монографии выложена поэма о Виталии Доценко, сочиненная восторженной почитательницей:
Историк я! Мой стиль а ля крещендо.
Ловлю в истории очередной подвох.
Так и шныряют мифы и легенды
Сквозь синь и марево событий и эпох!
