Цивилизация
«Еврейский вопрос» в России не имеет ответа, потому что давно уже не вопрос, а casus belli. Все попытки понять роль и место евреев в новейшей истории России бессмысленны, ибо уйдут в песок. Что хотели сказать — никого не интересует, война юдофилов и юдофобов — это навсегда, и ничьей победы не предусмотрено. Поэтому автора любого исследования, как бы он ни сопротивлялся, все равно усадят в тот или другой окоп, как это случилось с Александром Солженицыным, ставшим после «Двести лет вместе» Главным Антисемитом Земли Русской.
Юрия Слезкина, автора книги «Еврейский век», которая в русском переводе загадочным образом стала «Эрой Меркурия», на передовую загнали еще оперативнее. Профессор истории из Калифорнийского университета в Беркли уже торжественно произведен в генералиссимусы, а книгу немедленно окрестили «нашим ответом юдофобу» — в анонсе издательства ее прямо рекомендуют «рассматривать как своеобразный антипод книги Солженицына «200 лет вместе».
Дальше всех пошел один восторженный раввин, опубликовавший в США рецензию, общий смысл которой сводился к максиме: «Мы давно подозревали, что мы самые лучшие на Земле, а теперь это и наука подтвердила».
Что же такого написал недавний эмигрант, перебравшийся в 1982 году в Штаты и еще после первой книги, «Arctic Mirrors», ставший одной из самых заметных фигур в сегодняшней американской русистике? Почему его новая работа вызвала бурю эмоций на Западе, автору до сих пор поют и осанну, и анафему, а на русский язык ее перевели быстрее, чем «Гарри Поттера», — меньше чем за год?
Подозреваю, что не все празднующие победу прочли книгу, большинству хватило первой фразы: «Современная эра — еврейская эра, а ХХ век — еврейский век».
Интересно, что бы они сказали, если им процитировали пассажи не из начала, а из середины?
«В начале XIX века 30 из 52 частных банков Берлина принадлежали еврейским семьям; сто лет спустя большинство из них стали акционерными компаниями с еврейскими управляющими, многие из которых состояли в прямом родстве с отцами-основателями и друг с другом. Крупнейшие из немецких акционерных коммерческих банков, в том числе Дойче-банк и Дрезден-банк, были основаны при участии еврейских финансистов. В Вене 40% директоров публичных банков были евреями, и все банки, кроме одного, управлялись евреями. В Германии, Австрии и Венгрии начала XX века издателями, редакторами и авторами большинства национальных газет, не являвшихся специфически христианскими и антисемитскими, были евреи (впрочем, в Вене даже христианские и антисемитские газеты иногда издавались евреями)».
Это не откровения свихнувшихся на разоблачении заговора «тайных правителей мира», это тот же Слезкин. Сопоставление с солженицынскими «200 лет вместе» вполне уместно — к примеру, оба автора детально рассматривают проблему «евреи в революции 1917 года», но как быть с тем, что Слезкин почти всегда не опровергает, а подтверждает тезисы Александра Исаевича и часто идет гораздо дальше? «В 1918 году 65,5% всех сотрудников ЧК еврейской национальности были «ответственными работниками». Евреи составляли 19,1% всех следователей центрального аппарата и 50% следователей из отдела по борьбе с контрреволюцией.
Ко времени создания ОГПУ (преемника ЧК) в 1923 году на долю евреев приходилось 15,5% всех руководящих работников и 50% членов высшего руководства».
Слезкин как будто нарочно подсовывает антисемитам аргументы и факты: рассказ про то, что двумя наиболее известными и символическими актами Красного террора — убийством Николая II и его семьи и уничтожением тысяч беженцев и военнопленных, оставшихся в Крыму, — руководили исключительно евреи. Сведения о том, что все высшие посты при печально известном строительстве Беломорканала занимали бывшие обитатели черты оседлости со скрупулезным перечислением и всенепременным раскрытием псевдонимов…
Эй-эй! Не понял! Так кто кого победил?! — доносится из окопов.
И как им объяснить, что победителя нет за неявкой соперников? Что и Солженицын, и Слезкин меньше всего собирались не только воевать и опровергать, но даже полемизировать. Что, в конце концов, они сработали в разных и несопоставимых форматах. Автор «200 лет вместе» заявлял, что «это его первая научная работа», но в итоге написал не монографию, но отменное публицистическое исследование. А едкая и провокационная «Эра Меркурия», написанная как блестящий нон-фикшн, с детективной интригой, литературными вставками и абсолютно неакадемическим юмором, остается великолепной исторической монографией. Не будем обворовывать читателя, раскрывая основные тезисы работы Слезкина, отметим лишь, что «радикально пересмотреть «еврейский вопрос» в мировом контексте», оказалось не очень и сложно. Да, слагаемых успеха у книги много — масштабность исследования, поразительная эрудиция автора, хороший литературный стиль, нетривиальные факты и интерпретации, оригинальные идеи, — но все это было и раньше. Но не случайно в Los Angeles Times первой характеристикой книги названо «бесстрашие». Оказалось, что главное — всего лишь вылезти из окопа и, ничего не замалчивая, сказать что думаешь.
Юрий Слезкин. «Эра Меркурия. Евреи в современном мире». «Новое литературное обозрение», М., 2005.
