Цивилизация
Вольготно нынче в Государственной думе. Вольготно и весело. Депутат Шандыбин коллегам рыла чистил почем зря, депутат Жириновский тоже не отставал, депутат Брынцалов так вообще демонстрировал недурной стиль не показушного рукомашества, а вполне себе эффективной уличной драки. Про обливания водой и посылания «на …» и «в …» можно уже просто не вспоминать. Всем хорошо, все довольны. Зритель радуется: «Смотри, смотри, что эти клоуны учинили», депутаты тоже счастливы: по всем каналам показывают.
А вот в начале XX века их коллегам из властной структуры с тем же названием приходилось куда сложнее. Тогдашние депутаты тоже обожали привлечь к себе внимание, но им приходилось быть гораздо осторожнее. Потому что не отошла еще в прошлое такая вещь, как дуэли. Вон депутат Родичев на заседании 17 ноября 1907 года занимался любимым депутатским делом – обличал с трибуны правительство. Да, видать, слишком распалился в своих поношениях. Ругая премьера, Родичев вдруг употребил ставшее крылатым выражение «столыпинский галстук» и в объяснение сделал характерный жест вокруг шеи. Зал взорвался, депутаты свистели, столпившись возле трибуны, а тогдашний Жириновский, бессарабский помещик Пуришкевич, даже сделал попытку кинуть в распоясавшегося критикана стаканом.
Реакция правительства последовала незамедлительно: Петр Столыпин прислал Родичеву картель – дуэльный вызов. Перспектива расплатиться за меткое слово бессрочным отдыхом на трех аршинах под землей быстро охолонила депутата – Родичев принес официальные извинения, Столыпин его простил.
Но не всегда все заканчивалось так благополучно, у черносотенца Маркова и левого депутата из Одессы Пергамента, к примеру, дошло и до стрельбы. Да и сам председатель Государственной думы Александр Гучков отметился на этом поприще – всадил пулю в грудь депутату графу Уварову, за что поплатился должностью спикера и попал под арест в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
Впрочем, парламентские дуэли – лишь мелкий эпизод в богатой истории российских поединков. Вышедшая в издательстве «Азбука» работа Алексея Вострикова так и называется — «Книга о русской дуэли». Название претенциозное, но вполне оправданное.
До конца 80-х годов обобщающих отечественных исследований о культурном феномене дуэли практически не было. Позже появились работы А. Гордина, А. Кацуры и некоторых других авторов, но книга Вострикова все-таки в определенной степени подводит итог, дальнейшая детализация станет уже скучноватой. Сотрудник питерского университета рассмотрел проблему со всех сторон – история возникновения и развития, регламентация поединков, отношение к дуэлям государства, церкви, обывателей, знаменитые дуэли, знаковые дуэлянты…
Читательскому интересу немало способствует и оригинальная форма подачи материала – авторский текст равномерно перемешан с официальными документами, мемуарными свидетельствами, эпизодами из художественных произведений. Должна бы получиться каша, ан нет – компоновка почти всегда оказывается удачной, все в норме и к месту.
Этим оригинальным стилем нам и рассказывают о разнообразнейших поводах к поединку – семейным, патриотическим, бытовым, любовным (куда уж без них?). Поведают о нюансах дуэльного кодекса – вот вы, например, знаете, как мог защитить свою честь дворянин, если его оскорбляла женщина?
Оказывается, все просто – оскорбительницу в ответ целуют при всех. И волки сыты, и овцы целы. И подобных любопытных нюансов в книге масса. Оказывается, строго-настрого были запрещены поединки между кредитором и должником, поединок должен быть отложен до возвращения долга, чем многие и пользовались. Выясняется, что и в России существовали знаменитые бурши — университетские студенты, культ поединка у которых доходил до того, что они специально растравливали химическими веществами полученные сабельные порезы, чтобы оставить на лице «мужественные шрамы». На всю страну славились бурши Дерптского университета, и его выпускники, в том числе литераторы Языков и Соллогуб, пользовались репутацией бретеров и драчунов.
Кстати, знаменитым бретерам в книге Вострикова посвящен отдельный раздел. Здесь же вспомним только одного – знаменитого графа Федора Толстого (Американца). Того самого, который во время плавания с Крузенштерном татуировался у полинезийцев от шеи до пят, а на Алеутских островах был наконец высажен на берег. Американец прошел несколько военных кампаний, многократно сидел под арестом, несколько раз разжалывался и опять выслуживал чины и был одним из самых знаменитых дуэлянтов своего времени.
Его отношение к дуэлям хорошо иллюстрируется множеством приведенных в книге историй, вот только одна. Как-то раз, проводя вечер за картами у Толстого, Нащокин с кем-то повздорил и вызвал обидчика. Секундантом пригласили хозяина дома, Американца. Зайдя за ним утром, он обнаружил Федора спящим и начал будить его – опаздываем, дескать. На что Толстой перевернулся на другой бок и ответил: «Уже не опаздываем. Ты был оскорблен под моим кровом и воображал, что я допущу тебя до дуэли?» Оказывается, после ухода Нащокина Толстой вызвал его обидчика, назначил поединок на шесть утра, спокойно убил соперника, вернулся домой и лег спать.
За свою жизнь Толстой-Американец отправил на тот свет 11 человек, аккуратно записывая каждого в синодик. В его скандальном браке с цыганкой родилось 12 детей, но почти все они умерли во младенчестве. Как выяснилось, после смерти каждого ребенка Толстой вычеркивал из своего синодика очередную фамилию и писал сбоку слово «квит».
Последнюю фамилию он вычеркнул после смерти своей любимой дочери, 17-летней поэтессы Сарры.
Эта почти мистическая история убедительно показывает, что «поединок чести» был все-таки чем-то большим, нежели экзотическим сегодня способом выяснения отношений. О чем по большому счету и получилась книга.
Алексей Востриков. «Книга о русской дуэли». «Азбука», 2005.
