Цивилизация
Вы будете смеяться, но Миттеран тоже умер. Нынешний Берлин — киночереда последних дней и часов, сыгранных более или менее достоверно. Вот пришла очередь французского президента Миттерана, последнего великого президента, как он сам скромно говорит в фильме Робера Гедигяна «Прогуливающийся по Марсову полю». Умер, вы не поверите. Режиссер, по его собственному признанию, хотел показать, что острота ума может быть столь же увлекательна, как гонки «Формулы-1». Поэтому в фильме нет почти ничего, кроме Миттерана, рассказывающего журналисту о своей жизни — приукрашивая, недоговаривая, творя себя как легенду. (Мишель Буке в роли разлагающейся легенды великолепен.) Вся личная жизнь журналиста тоже завязана на общении с Миттераном — ни о чем другом он не может говорить ни с кем из тех, кто его окружает. Медленное умирание, такая прекрасная тема и для книги (фильм поставлен по книге «Последний Миттеран» Жорж-Марка Бенаму), и для кино. Создание «Прогуливающегося» обошлось всего в 4 млн евро, и ощущение от фильма — как будто вернулись семидесятые.
Гораздо более красочная смерть — в южноафриканской «Кармен из Каелитши». Сюжет оперы о любви, у которой, как у пташки, крылья, общеизвестен, и режиссер Марк Дорнфод-Мей в общем следует классической «Кармен». Не считая того, что действие происходит в наши дни в южноафриканском городке Каелитша, дон Хозе похож на Фореста Уайтекера, солдаты выглядят как клоны Уилла Смита, а сама Кармен — потрясающей красоты негритянка размерами с Лучано Паваротти. Главное счастье фильма — вся опера переведена на наречие к'оса (апостроф означает, что в этом месте надо щелкнуть языком), который волшебно ложится на музыку, особенно это вот соловьиное щелканье. Когда Кармен поет, что ее всегда можно найти у Бра Нкомо, где она танцует твалатцу (сами переведите на русский, это известная ария), хочется все бросить и уехать в Южную Африку. Там по стеклянному надземному переходу через шоссе перегоняют стадо коров, а хор девушек, работающих на доморощенной табачной фабрике, зазывно носит красные кроссовки.
От всего этого Проспер Мериме, надо думать, безостановочно, как моторчик, вращается в своей могиле.
На пресс-конференции создатели фильма говорили, что всем жителям Каелитши очень понравилось смотреть, как у них снимают кино. На вопрос, что они хотят снять на к'оса дальше, режиссер, подмигивая, ответил: «Новый завет». Не факт, что пошутил.
Зато «Скрытый клинок» японского режиссера Йоджи Ямады — не о последних днях и не о последних часах, и здесь нет надрыва, сплошная традиция: сакура цветет, идет снег, живут люди. Сумеречные самураи Ямады — на любителя, они не мелькают рекламными клипами и не бегают по воздуху. Они живут, любят, оттачивают смертельные удары, учатся стрелять из пушек, не обращают внимания на молву. Берлинале ведет себя так независимо и так старается поразить, что здесь традиционность Ямады выглядит новым словом.
Фильм «Билеты» трех режиссеров — Эрманно Олми, Аббаса Киаростами и Кена Лоуча — почему-то хочется назвать честным. Не то чтобы остальные фильмы внеконкурсной программы были фальшивыми, но в «Билетах» почти нет социального неравенства и прочих фирменных берлинских радостей. Три истории, объединенные способом передвижения — дело происходит в поезде, албанской семьей, путешествующей в Рим, и атмосферой необязательной легкости. Особенно порадовали трое шотландских болельщиков, английский язык которых пришлось переводить на английский: единственное слово, которое было легко понять, Fuck, звучало постоянно, но не исчерпывало того, что мальчики хотели сказать. Фильм, в котором одни люди жалеют и любят других не потому, что те — дефективные или представители третьего мира, а потому, что они люди.
На этом фоне удивительно смотрится фильм «Крутая компания» с Деннисом Куэйдом и Скарлетт Йоханссон, который тоже показывают на Берлинале вне конкурса. Как будто проваливаешься в параллельную реальность. Как будто пришел в гости к панкам в новых штанах от Ямамото — панкам, конечно, насрать, но ты слегка смущаешься. Это какой-то Мульттаун, честное слово. Мультяшная Йоханссон блестит глазками и открывает влажные губки. Мультяшный Куэйд переживает, что ему уже 51, жена беременна, а на работе все плохо. Мультяшные все остальные рассуждают о корпоративной этике — между прочим, смелое высказывание, очень в духе Берлина, и делают это так мило, что хочется дать им мультяшный пирожок.
По поводу пирожков лучше всего высказались китайцы: в программе «Панорама» был показан фильм «Пельмени» — про женщину, которая так хочет отвлечь мужа от юных девочек, что начинает ходить к торговке пельменями. Начинка в пельменях — фарш из абортированных зародышей.
Эта еда делает чудеса, волосы становятся живыми и шелковистыми, морщины разглаживаются на 89% (протестировано на 2938 женщинах). Во время показа многие, давясь, выбегали из зала — некоторые в тот момент, когда на экране довольно подробно демонстрировали процесс аборта, другие — в те моменты, когда героиня, неловко перехватывая пельмени палочками, набивала себе рот и громко жевала. «А что это хрустит?» — «Капуста. У них еще косточки не сформировались». Да вы ешьте, ешьте.
