Цивилизация
Первый постталибский афганский полнометражный игровой фильм «Усама» сделан для того, чтобы посмотревшим его стало стыдно. Стыдно за свое благополучие, даже самое маленькое. За то, что вот вы хотя бы сидите в кинозале, в мягком кресле, окруженный долби-сюрраундом, а тем временем в далекой измученной войнами стране людям, и особенно женщинам, плохо. И чем дальше от этой страны вы находитесь и чем лучше живете, тем больнее должны быть уколы совести. Поэтому в Америке, например, картина имела грандиозный успех и получила год назад не только «Золотой глобус» как лучшая иностранная лента, но и на редкость дружную положительную прессу. Американцев можно понять.
Язык не повернется сказать об этом фильме гадость. Все в нем заслуживает если не восторга, то уж сочувствия непременно.
Снял «Усаму» афганский режиссер Сиддик Бармак, учившийся в 80-е годы во ВГИКе. Это его дебютная картина. Школа дает себя знать. Фильм задуман как жгущее сердца зрелище. Это простая и жестокая правда о бесчеловечном режиме «Талибана» (организация запрещена в России), превратившего страну в оплот международного терроризма и угнетавшего собственный народ. Как-то так, наверное, отозвалась бы на премьеру фильма, скажем, газета «Труд» лет -цать назад. Колин Пауэлл, бывший госсекретарь США, год назад выдал тоже по-своему очень показательный отзыв. Сказал что-то вроде: вот, мол, и еще один аргумент в пользу американской интервенции в Афганистане. Несчастная судьба отдельно взятой девочки – неплохой повод для войны. Жаль, что фильм вышел не накануне американского вторжения.
Сюжет «Усамы» напоминает истории, которые рассказывают попрошайки в поездах.
Все очень жизненно и невыносимо печально. Афганская девочка живет с мамой и бабушкой. Мужчин в доме нет. Папа погиб на войне. Женщинам грозит голодная смерть, поскольку никто из них не имеет права работать. Как известно, талибы, придя к власти, запретили женщинам трудиться вне дома. Работать будет мужчина, а ты, женщина, расти детей и даже нос на улицу без мужского сопровождения не высовывай. Талибы считали, что людям лучше всего жить по простым законам. А чем закон проще, тем он суровее и не знает нюансов и тонкостей. Как быть, например, вдовам, не очень понятно. Поэтому в первом эпизоде «Усамы» вдовы выходят на демонстрацию и требуют, чтобы им разрешили работать. Их поливают водой. Бородатые мужики с автоматами стреляют в воздух. Вдовы, закутанные в выцветшие голубые хламиды, с визгом суетятся на грязной улице. Картинка неприятная и очень убедительная, как из фильма-репортажа какого-нибудь героического тележурналиста.
Показав нам, как много в Афганистане умирающих от голода вдов, режиссер-репортер идет в конкретную семью и рассказывает ее грустную и абсолютно достоверную историю. Чтобы как-то прокормиться, бабушка предлагает выдать внучку за мальчика, постричь, одеть в мужскую одежду и отправить работать: «Мужчины и женщины одинаковы, — говорит мудрая бабушка. – Я прожила долгую жизнь и не увидела большой разницы. И те и другие много работают и много страдают».
Дальнейшее повествование доказывает, что бабушкин жизненный опыт стоит недорого, поскольку внучке не удастся долго выдавать себя за мальчика.
Собственно, она даже особо и не пытается, демонстрируя при каждом удобном случае свой слабый женский характер. В медресе хулиганы будут ее задирать и дразнить девчонкой. Она будет трусить и плакать. Забавно, что за весь фильм режиссер, защитник женщин ни разу не назовет свою героиню ее настоящим девичьим именем. Только Усамой. Так прозвал ее один знакомый парнишка-попрошайка. Прозвал, разумеется, в честь террориста номер один, что следует понимать как горькую иронию. Довольно быстро тайну Усамы раскроют, и судья отдаст девочку в жены гадкому похотливому старикашке, который в качестве свадебного подарка вручит ей материализовавшуюся метафору женской доли — огромный амбарный замок.
Разоблачение мужского шовинизма давно потеряло актуальность на Западе, но зато в Азии колоритного материала для этого более чем достаточно. Побороться есть за что. Помнится, в свое время советское кино немало пленки потратило на освобождение женщины Востока из-под гнета средневековых порядков. Тема ожила вновь удивительным и неожиданным образом. Опять же спасибо ВГИКу.
Из «Усамы» вы ничего нового об Афганистане не узнаете. На экране та страна, которую интересующийся международной обстановкой человек видел не раз и не два в теленовостях. Таким Афганистан представляют себе в Пентагоне и организациях американских феминисток. Это страна с желто-серыми пыльными городами, с полуразрушенными домами, людьми в лохмотьях, голодом, дикостью и жестокостью. Все показано просто, наглядно, но, как ни странно, без истерики.
Исключительное документальное правдоподобие и есть главное достоинство фильма.
Он снят подвижной репортажной камерой, но не в игривом европейском хоумвидеостиле, а в суровой манере иранского реализма. Не зря прислал в помощь Бармаку свою съемочную группу иранский классик Мосхен Махмальбаф, неравнодушный к афганским бедам. «Усама», кстати, и финансировался иранцами – деньги дал сам Махмальбаф, а также иранское министерство культуры. В фильме заняты не профессиональные актеры, а простые афганцы, найденные буквально на улице или в лагерях беженцев; использование неактеров — тоже, кстати, ход весьма популярный у иранских режиссеров.
Когда-то своим «Кандагаром», вышедшим в 2001 году еще до «11 сентября», Махмальбаф тоже пытался расшевелить международную общественность. Но общественность вместо этого восхищалась красотой кадра и глубокой восточной печалью, которую так поэтично показал великий режиссер. Зато «Усама» сработал без осечек. Благодаря ему, похоже, родился новый жанр иранского кино – афганская социальная драма. Это фильм-правда, документ эпохи, избавленный от художественных излишеств, сложенный крепко, как листовка на заборе. В нем факт красноречивее образа. Вам что, не жалко несчастную девочку? Такой штыковой атаки на зрителя уже давно никто не может себе позволить. Нет соответствующего мандата истории. У афганского режиссера Бармака такой мандат есть. Сходите и полюбуйтесь, если интересуетесь подобными документами.
