Цивилизация
Младенец, обвитый черной зубастой коброй метров десяти длиной, звонко хохочет, когда гадина ласково щекочет его носом. Сцена эта, однако, не принадлежит какой-нибудь забористой оккультной драме — фильм «Лемони Сникет: 33 несчастья» («Lemony Snicket`s A Series of Unfortunate Events») формально считается детским. Для того чтобы поддержать эту классификацию, несмотря на множество убийств, попытку насильственной выдачи замуж несовершеннолетней девочки и прочие 33 несчастья, которые вершатся в картине, нужно обладать некоторой непредвзятостью. Впрочем, автора книг о сиротах Бодлер Дэниела Хандлера никто не упрекал в жестокости, а выставлять счет режиссеру Брэду Силберлингу бессмысленно – от него, кажется, мало что зависело.
Объединившие первые три книги сиротского эпоса, «33 несчастья» начинаются довольно неожиданно — с глупейшего мультфильма про маленького эльфа. Мультфильм останавливается на середине, и глубокий голос Джуда Лоу, сыгравшего рассказчика истории Лемони Сникета, объясняет, что, если вы любите такое вот, вам немедленно нужно прекратить смотреть фильм, потому что дальше будут только горести, страдания и беды. И точно.
Уже представляя детей, фильм скатывается на такие готические тона, что гротескная мрачность «Семейки Адамс» кажется елкой в Кремле.
Когда Вайолет четырнадцати лет, Клаус, который двумя годами младше, и двухлетняя Солнышко узнают, что их дом сгорел, а родители погибли, они примут это без слез и жалоб. Слезы как-то неуместны среди всех этих серо-голубых тонов, туманов и страннейшей атмосферы, в которой диккенсовские персонажи в костюмах начала прошлого века разъезжают на автомобилях с электронной сигнализацией.
Так начинаются странствия осиротевших Бодлеров по домам их страннейших родственников, первым из которых станет граф Олаф. Джиму Керри пришлось постараться, чтобы достойно сыграть это создание — абсолютного злодея, похожего одновременно на графа Орлока, дядю Сэма, Урайю Хип из «Давида Коперфилда» и Джека Скеллингтона из «Кошмара перед Рождеством». Ремесло театрального режиссера изрядно придает мерзавцу инфернальности. Последовательные попытки графа Олафа расправиться с детьми, чтобы завладеть их наследством, окажутся безуспешными, хотя трупов будет немало. А попутно станет вырисовываться новая картина мира, в которой родители Бодлеров были членами какого-то тайного братства, которому противостояли могущественные враги.
Фильм получился совершенно бартоновским по стилистике, что неудивительно – и художник-постановщик Рик Хейнрич, и оператор Эммануэль Любецки работали на «Сонной лощине». Похоже, они и снабдили фильм множеством жутких и изящных визуальных подробностей, которые и составили его тело.
Композитор Томас Ньюман также добавляет жизнерадостности — за музыкой к фильму отчетливо прослеживается его основная тема из сериала «Клиент всегда мертв».
Режиссеру оставалось только следить за порядком на площадке — ничего собственно своего Силберлинг, кажется, не привнес.
Несколько суетливый в попытках охватить сразу три книги, «Лемони Сникет: 33 несчастья» не то чтобы создает конкуренцию «Гарри Поттеру» или идет на волне его успеха. Карусель спецэффектов и ленивая романтика «Поттера», предполагающая, что чудеса и интересная жизнь лежат где-то вдали от повседневности, его отточенная мифология начитанной учительницы всегда будут пользоваться большим спросом, чем хмурые странствия Бодлеров. Чудеса в их жизни не столь очевидны, но повсеместны, составляя саму ее суть. Чудо — злодей Олаф, чудо — девочка-женщина, Вайолет, чудо — маленькое Солнышко. Двухголовые змеи и пиявки-людоеды – просто среда обитания.
Остается надеяться, что следующая часть, избавившись от некоторой рыхлости сценария и механичности режиссуры, станет совершенной альтернативой проекту «Поттер» — для тех, кто видит чудеса в простой тарелке супа.
