Цивилизация
Известный фотограф Ольга Фомина могла бы начать свою книгу «Я решил стать женщиной» с эпизода, который неблагоразумно оказался глубоко внутри текста. Рассказ про то, как ей и ее постоянному соавтору Кате Кербель заказали фотосъемку Владимира Путина, явно забил бы баки «диггеру» Елене Трегубовой с ее знаменитым: «Давайте вместе отпразднуем День чекиста в каком-нибудь ресторане? – неожиданно предложил мне Володя Путин». Чего стоит только реакция Кербель, на которую глава государства произвел столь могучее впечатление, что дело дошло до ночных фантазий:
«Я просыпаюсь вся мокрая. Представляешь? Он такой сексуальный! Мне, кроме него, никто не снится, я горжусь нашим Президентом. Пойду за него опять голосовать, — восторженно делится она со мной сокровенным».
Ух.
Могла бы Ольга Фомина подробнее рассказать, сколько платят за фотопортрет патриарха Алексия II, как Борис Моисеев покупал курицу за 700 баксов, зачем Игорю Крутому к каждому костюму несколько «неимоверно дорогих» часов.
Однако если вы решите, что перед нами очередной сборник скабрезных анекдотов о ньюсмейкерах современной России с последующим разоблачением, то сильно ошибетесь. Анекдоты – только фон для главной коллизии, которая ясно отражена в названии книги.
Дело в том, что несколько лет назад модный фотограф Ольга Фомина была модным фотографом Борисом Фоминым. А до того она была государственным служащим и членом КПСС Борисом Фоминым, а до этого – драчуном и матерщинником сержантом Фоминым, отдававшим долг Родине в славных ракетных войсках особого назначения. Описание пути, по которому благополучный семьянин и любящий отец пришел к решению поменять пол, и составляет фабулу этой книги.
Так вышло, что имидж секс-меньшинств определяет некоторое количество клоунов, иногда довольно злобных, иногда безвредных. Живут они в основном в телевизоре, оттуда дивят народ видом и речами и портят репутацию приличным людям нестандартной ориентации.
В этом смысле «Я решил стать женщиной» — это секс-меньшинства с человеческим лицом. Для тех, кому не нравится как Берроуз, так и Моисеев, но Альмадовар кажется допустимым.
Перенасыщенная матом и обилием сексуальных сцен, книга Фоминой иногда вводит в неловкость степенью откровенности автора, буднично живописующего подробности, которые у нормальных людей обычно навсегда остаются оскаленным скелетом в шкафу. Но при всем при этом «Я решил стать женщиной» на удивление не раздражает. Причина тому – позиция автора, который не оправдывается, не делает из себя героя, не бьет на жалость, никого не за что не агитирует и даже не призывает к сексуальной толерантности в обществе.
Он без затей рассказывает о том, как ему, неплохому, по всей видимости, человеку, просто не очень повезло в жизни – биологический пол не совпал с психическим. «Я ощущала себя с рождения девочкой, но при этом я не только родилась мужчиной, я очень старательно стала им. Очень неуместно к моей неправильной половой самоидентификации я страстно любила женщин. И, чтобы нравится им, я усердно была мужчиной, я заботилась о них, защищала их, я безрассудно влезала в драки… мне было страшно, но я отважно била рожи мужикам – женственная внешность и гипертрофированное мужское поведение…».
Угробить эту часто смешную, но довольно грустную книгу можно было легко – стоило лишь начать доказывать, что транссексуалы тоже люди.
Слава богу, автор предпочел это просто показать, без всякого пафоса повествуя о своих денежных проблемах, нежности к дочке, похоронах бабушки, жлобстве сегодняшней жизни и т. п. О том, что свое решение он выносил, но никому такого выбора не пожелает: «У меня есть мама, она вправе рассчитывать, что я останусь для нее сыном... и папа тоже вправе рассчитывать на это... Ох! Не знаю... Я хочу комфорта и всяческого для себя благополучия, и моя половая принадлежность только часть жизни, влияющая на это... может быть, значительная и очень для меня важная, но все-таки есть и другие вещи, которые наполняют мою жизнь смыслом... и удовольствиями...».
Итак, прочтя «Я решил стать женщиной», можно получить: сексуального Путина, историю одного превращения, запас веры в себя и склонность к терпимости. Не так уж мало.
Кстати, о терпимости. Если верить Ольге Фоминой, наибольшее понимание и крайнюю деликатность по отношению к ней демонстрировали, как ни странно, жупелы «социально-альтернативных» — милиционеры и гаишники.
«Катя иногда смеялась, что на мне в итоге женится мент. Ох! Родной милиции я желаю другого счастья и других женщин! Она этого все-таки заслуживает».
Ольга Фомина, «Я решил стать женщиной», ЭКСМО, 2004.
