Цивилизация
— Вы впервые приезжаете в Россию?
— Да, я впервые приезжаю в Россию и очень взволнован. Россия всегда была таинственной страной для людей моего поколения на Западе, и я обожаю тайны.
— Но в принципе она такая же, но беднее. А Москва уж точно ничем не отличается от мировых столиц.
— Но люди-то отличаются, наверное…
— Вы знамениты прежде всего как барабанщик Yes и King Crimson, и в Москве вы выступите на концерте в рамках фестиваля, посвященного King Crimson.
— Правда? Я этого не знал.. Я думал, что я сыграю джазовый концерт.
— Да, это действительно так. Но рекламируется он как концерт участника King Crimson. Расскажите нам об этой группе. У нас есть очень много легенд о Роберте Фриппе, о том, каким он был безжалостным фашистским руководителем, как он нанимал и выгонял музыкантов, руководствуясь своими капризами, и ел младенцев на завтрак, обед и ужин.
— Да, но, может, мы поговорим лучше о музыке, которую я привезу? Я оставил King Crimson лет восемь назад, это довольно много времени. Моя работа с Фриппом была очень интересной и волнующей. Не было в роке ничего лучшего для барабанщика, чем быть в King Crimson. Все, чем ударнику приходилось заниматься в этой группе, было очень интересно. Это было очень просто, но и очень трудно. Для человека с воображением это была лучшая работа из возможных. Я наслаждался этим около двадцати лет в течение последнего тысячелетия. Но сейчас это уже в прошлом.
— И сейчас вы занимаетесь фьюжн-джазом?
— Мы называем это Акустическим джазом. На сцене нет гитар.
— Может быть, это глупый вопрос, но вообще-то говоря, джаз – самый строгий, самый правильный стиль, надо играть тему два раза, потом каждый музыкант по два раза импровизирует, потом опять тема…
— Сразу видно, что вы не слушали нашу музыку.
— Слушал. Ну, допустим, у вас чуть повеселее.
— Earthworks не играет скучной музыки. Мне гораздо интереснее играть с этой группой, чем в King Crimson. Там моей главной проблемой было то, что приходилось одно и то же играть каждую ночь. А в джазе мы ни в одном городе не повторяем полностью предыдущий концерт. Самое главное в джазе – свобода. Работа в King Crimson была гораздо более ограничивающей, чем любая джазовая деятельность. В King Crimson не было импровизаций. Это была настоящая «письменная группа», у каждого была своя партия, и он играл ее на всех концертах. В джазе можно импровизировать – вверх, вниз, влево, вправо, тепло, холодно, синий, зеленый.
— А законы композиции? В арт-рок пьесах композиция была причудливой и необычной, в джазе есть строгие правила и рамки.
— Вы извините, но вы ничего не понимаете. Для барабанщика рок-музыка – самое ограниченное пространство, приходится практически все время играть одно и то же, причем это играют практически все музыканты. В джазе можно делать все что угодно, поэтому он гораздо интереснее. Что же до структуры пьес, то в Earthworks она по крайней мере столь же интересна, как и в King Crimson. Разве что только нет электрогитар.
— Примерно тридцать лет назад вы сказали фразу, которая стала знаменитой: «Большинство белых, пытающихся импровизировать, делают это очень плохо. Импровизируют только черные». Вы по-прежнему так считаете?
— Где вы это слышали?
— Ну, в интернете, там ссылаются на журнал «Мелоди Мейкер».
— Это чепуха и ложь. Это высказывание – глупое, расистское и неверное, только идиот мог это сказать, и я никогда так не говорил. Вы никогда не слышали Яна Гарбарека, Дэйва Брубека и еще десятков прекрасных импровизаторов. Это либо выдумка, либо неправильный перевод.
— Какие барабаны вы привезете в Россию? Сколько, если быть точным?
— Я ничего не привезу, мне все предоставят здесь. В джазе не особенно фокусируются на инструментах. Рояль – это рояль, барабаны – это барабаны. Если это важно, то барабанов будет шесть. Там есть свои тонкости, но это все не важно.
— А что важно?
— Ну, важна честность, сосредоточенность на музыке, то, как она живет сама по себе, то, какая она разная каждый вечер. Это будет для нас важно, а установка – это просто установка.
— Последний вопрос: вы много гастролируете, причем всю жизнь, все время живете в гостинице. Есть у вас какие-то способы оставаться в здравом уме, какие-то правила и способы создать дом вокруг себя?
— Я понимаю, о чем вы. Раньше в King Crimson, когда мне нечего было делать, я бегал. Я думаю, я бегал в каждом парке Европы, и был в отличной форме. Сейчас я занимаюсь джазом, а это значит, что у меня гораздо меньше денег и приходится гораздо больше работать. Я даю больше интервью с такими вот, как вы, я провожу всю жизнь на телефоне и в интернете, организую концерты, договариваюсь с людьми. Это очень увлекательно и интересно, но совершенно не оставляет времени на то, чтобы разлагаться как личность в номере гостиницы.
