Цивилизация
Подписанный в среду президентом Путиным федеральный закон, вносящий поправки в действующий Трудовой кодекс, вызвал бурю негативных эмоций защитников трудового населения страны.
Подпись Путина, который требует от экономики России сократить число бедных вдвое, вроде бы носит формальный характер: изменена лишь формулировка. В первой половине апреле Дума приняла, а Совет федерации одобрил закон, согласно которому порядок определения расчета прожиточного минимума отныне устанавливает федеральный закон.
Однако это шло вразрез со статьей 4 федерального закона «О прожиточном минимуме в Российской Федерации», где указано, что расчет и величина этого самого прожиточного минимума рассчитывается ежеквартально по данным потребительской корзины Госкомстата и устанавливается правительством.
Путинская же поправка позволит определять прожиточный минимум не по текущей экономической картине, а законом, раз и навсегда.
Эксперты-правоведы заверяют, что поправка привела федеральный закон в соответствие с Конституцией и что «изменения носят чисто формальный характер и устраняют непроизвольно получившееся противоречие».
То, что российские законы иногда согласовывают друг с другом, это хорошо. Но то, что сами законы не согласуются с жизнью — не очень-то. Председатель Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков, узнав о путинской поправке, вознегодовал, стал говорить о бумажной экономике и заявил, что профсоюзы выступают против такой позиции государства, и
если уж закреплять законодательно какие-то нормы, то это должна быть зарплата, соответствующая прожиточному минимуму, посчитанному по рыночным критериям. Сейчас минимальная зарплата на 20% ниже критической отметки.
«Единственный способ борьбы с бедностью — повышение и стимулирование зарплаты, — уверен Михаил Шмаков. — Всё остальное: поправки к законам, денежные компенсации вместо льгот, снижение единого социального налога – обман со стороны правительства. Зато на бумаге число бедных за счет этих мер сильно уменьшится».
Ему вторит председатель профсоюзов Архангельской области Юрий Никитин: «Правительство умеет хорошо считать минимумы только в том случае, если они касаются инфляции. Говорят, инфляция в 2003 году составила 12%. Это ж с учетом повышения на всякие трубы, а мы-то с вами питаемся не трубами! Повышение цен на продукты питания опережает рост заработной платы и пенсий».
Сотрудник Института международной экономики и международных отношений Ростислав Капелюшников считает, что залогом статистического повышения уровня жизни станет статистический же рост ВВП: «Численность населения и степень имущественной дифференциации у нас расти не будут, а значит, рост ВВП неизбежно приведет и к снижению уровня бедности». Но двукратное снижение уровня бедности он оставил без комментариев.
А проректор Высшей школы экономики Лев Якобсон определенно считает, что значительных изменений ожидать в обозримом будущем не приходится: «Бедность – понятие не только финансовое. Голодных, конечно, становится меньше, но неравенство, в том числе и географическое, не уменьшается. К тому же бедность измеряется не только деньгами, это еще и социальная маргинальность, а она существует и в более развитых странах».
