Цивилизация
Как все же мерзко поет великая Эдит Пиаф! А уж когда она поет в фильме великого Бернардо Бертолуччи, и вовсе кажется, что история парижского шестьдесят восьмого года, увиденная из окна одной спальни, должна была воплотиться не в вызывающих «Мечтателях» (The Dreamers), а, скажем, в диснеевском мультфильме про отважных мышей на баррикадах, толстую крысу Де Голля, мудрую сову – директора Синематеки и трех потерявшихся мамонтят.
Разумеется, тявкать из будки на режиссера «ХХ века», «Последнего танго в Париже» и «Под покровом небес» — занятие не только неблагородное, но и глупое. Тем более что фильм получился блистательный.
Кинематографическое совершенство пока еще не стало нормой, и посмотреть, что можно сделать с камерой, пленкой и троицей отчаянно талантливых молодых актеров – значит проявить похвальную заботу о себе.
Если же к середине ленты начнут одолевать блохи сомнения, выкусывать их и начать тявкать можно после финальных титров.
Итак, молодой американский провинциал приехал в Париж. В тесном своем костюмчике он истово навещает Синематеку – мировой храм поколения кино. Ему немножко одиноко, но страсть к кино искупает неудобства путешественника. Да и одиночество скоро проходит: во время беспорядков из-за закрытия Синематеки он знакомится с двумя молодыми и красивыми синефилами, братом и сестрой, детьми известного поэта, в терминологии пятнадцатилетней давности – мажорами, которые предлагают американцу пожить у них. Родители уезжают в деревню, а молодые люди начинают веселиться: угадывают на пари сцены из фильмов, бегают спринт по залам Лувра и – о, да! — занимаются любовью. Влетевший в окно кирпич разбудит мечтателей вестью о том, что молоко молодости убежало из кастрюльки контроля и грянул май 68-го.
Захват Сорбонны и театра «Одеон» студентами и рабочими завода «Рено», 800-тысячная демонстрация под коммунистическими красными и анархистскими черными флагами, бегство Де Голля из Парижа и прочие красоты остались за кадром. Также как и мерзости — вроде обожженных «коктейлем Молотова» полицейских и куч революционно-студенческого дерьма на полу «Одеона». И это правильно, дух времени мог быть пойман только через частную историю, какой стали «Мечтатели». Бертолуччи с молодой упругостью восстанавливает его – из какого сора!
Узнаваемые плакаты и свободная любовь, инцест и ситуационистские лозунги на заборах, споры с родителями за обедом, американская наивность против европейской искушенности, страстная Пиаф заливается под титры.
«Мечтатели» — идеальный стерильный взгляд на мечту, которой стал парижский 1968-й, когда страсть к кино была самой уважаемой после страсти к счастью всего человечества.
Героям фильма сегодня было бы немного за пятьдесят. Если бы они дожили, конечно: немало мечтателей во главе с самим Ги Дебором засунули себе в рот ствол и нажали курок. Те же, кто пережил великое разочарование, с изумлением обнаружили, что секс втроем, обеспечивший «Мечтателям» в Америке рейтинг «детям до семнадцати», давно превратился в консервативную добродетель – чтобы убедиться, достаточно десять минут посмотреть MTV. Остается только мечтать о временах, когда подобные невинные шалости были проявлением свободы.
Кажется, Бернардо Бертолуччи не потому великий режиссер, что снял «Последнее танго». Великий режиссер он потому, что из такой ерунды, как «Мечтатели», сделал фильм, претендующий на новую классику. Сыгравшие главные роли Ева Грин, Луи Гаррель и Майкл Питт вызывают восхищение: трудно быть настолько ослепительно и волшебно молодыми, для этого нужен талант. Безупречный ритм, веселая подвижная камера, энергия, до которой далеко большинству анемичных современников – так больше не строят. Ну почти: «Легенды Риты» Шлендерфа доказали, что об этом времени можно сделать великий фильм без скандала и грубоватости плаката.
