Цивилизация
Мосгорсуд в четверг отказался освободить из-под стражи бывшего главу нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского. Тем самым он оставил в силе и признал законным решение суда первой инстанции – районного Басманного, — о том, что на свободе Ходорковский может сбежать от следствия, оказывать на него давление, а также «легализовать преступные доходы». В Мосгорсуде рассматривалась кассационная жалоба адвокатской группы Ходорковского на решение Бассманного суда от 23 декабря.
Если решение Мосгорсуда не будет оспорено в вышестоящих инстанциях, Ходорковский останется с специзоляторе №4 по крайней мере до 25 марта, когда, по УПК, должен быть рассмотрен вопрос о продлении срока содержания его под стражей.
Одно существенное отличие у сегодняшнего суда от заседания 23 декабря все-таки было. После совещания и выслушивания доводов защиты и обвинения судья Ольга Тимофеева приняла решение сделать процесс открытым (в Басманном суде, как уже не раз рассказывала «Газета.Ru», журналистов не пускали не только в зал заседаний, но нередко и в само здание). На этот раз в зал впустили журналистов – всех, за исключением телеоператоров, очевидно, по той причине, что в суде был организован телемост с Ходорковским из СИЗО, снимать который запрещено. Еще несколько журналистов не попали в зал из-за нехватки мест: как рассказывают очевидцы, в коридоре репортеры даже сцепились с судебными приставами, не пускавшими их в зал.
Защита решением суда об открытости процесса осталась довольна. Сразу после заседания суда адвокат Ходорковского Генрих Падва заявил репортерам: «Это было для нас приятной неожиданностью, которая давала новые надежды на конечный результат. Но к сожалению, это оказалось только ограниченной нашей победой. Будем надеяться, что это первая ласточка и дальше будут победы более серьезные».
На заседании одним из важных аргументов Падвы было вступление в силу новых норм УПК, из-за чего появились «новые основания для выбора более мягкой меры пресечения». В частности, он попросил обвинение ответить, почему невозможен домашний арест: «Он не сбежит. Поставьте лишнего милиционера. Это дешевле, чем содержить человека в тюрьме». Падва напомнил, что Ходорковский еще до ареста сам отнес следователям оба свои загранпаспорта. Адвокат предложил оставить их прокуратуре, отпустив подследственного. По словам Падвы, обвинение не доказало, что у бывшего главы ЮКОСа есть дома за границей, где он мог бы укрыться от следствия. «У Ходорковского всего два официальных места жительства: в Москве и на даче». Следующей выступила адвокат Каринна Москаленко. Она перечислила параграфы Европейской конвенции по правам человека, которым противоречит содержание Ходорковского в тюрьме. Их набралось порядочно. «Должна быть презумпция освобождения до решения суда, а мы видим презумпцию содержания под стражей», — заявила защитница.
Выступление Ходорковского транслировалось по телемосту из СИЗО. Пока говорили остальные, он что-то конспектировал или молча слушал, не проявляя особых эмоций.
Получив слово, Ходорковский сказал, что не смог бы на свободе продолжать совершать преступления, даже если бы имел такое желание. «Даже если бы я хотел совершить преступление из числа инкриминируемых прокуратурой, я не имею такой возможности: инвестиции сейчас не осуществляются, никакими организациями я не руковожу и акциями не владею», — сказал Ходорковский.
Во-вторых, по мнению Ходорковского и его адвокатов, утверждение обвинения о том, что олигарх может воздействовать на свидетелей, скрываться от следствия или отмывать деньги, в принципе не доказаны. Отдельно Ходорковский остановился на темной истории с запиской адвоката Ольги Артюховой. По его словам, у прокуроров нет никаких фактов, подтверждающих, что при помощи этой записки он собирался противодействовать следствию. «Изъятая у адвоката Артюховой записка мне не принадлежит. Я не приступал к ознакомлению с материалами дела и не мог давать указания, чтобы люди изменили содержание допросов», — заявил Ходорковский. После всех доводов Ходорковский сам обратился к судье с просьбой выпустить его из СИЗО или хотя бы, объяснить, почему нельзя изменить меру пресечения на домашний арест.
«Мои родственники не преступники, никогда не судились, я живу достаточно изолированно», – аргументировал Ходорковский свою просьбу.
Генпрокуратуру представлял Валерий Лахтин, поддерживавший обвинение и в Басманном суде (о странностях поведения Лахтина там «Газета.Ru» уже подробно рассказывала). Позиция прокуратуры с 23 декабря ни в чем, кроме одного красочного пункта, не изменилась. Во-первых, выйдя на свободу, Ходорковский, по мнению Лахтина, если и не будет иметь тех возможностей совершать преступления, которые у него были на посту главы ЮКОСа, то «может легализовать незаконно полученные доходы».
Во-вторых, Ходорковский, как вытекает из предыдущего довода прокуратуры, может убежать от следствия. В том числе и за границу. Напомним, адвокаты этот посыл уже неоднократно оспаривали тем, что Ходорковский сдал свой загранпаспорт следователю, да и сам в ходе следствия не раз бывал за рубежом, но всегда возвращался, и заявлял, что политэмигрантом не станет.
На это Лахтин придумал ответ: если Ходорковский выйдет из СИЗО, органы будут вынуждены вернуть ему паспорт, и тогда-то он и скроется за границей.
Формулировка прокурора была очень обтекаемой. «В случае изменения меры пресечения у следствия нет законных оснований удерживать его документы», — сказал он. В перерыве корреспондент «Газеты.Ru» попробовал уточнить у прокурора, что имелось в виду:
— Я правильно понимаю, что если с человека берется подписка о невыезде, то загранпаспорта у него забирают?
— Да, это так, — ответил прокурор.
— А почему вы сказали, что Ходорковскому загранпаспорт должны будете отдать?
— Потому что ему отдадим.
В заключение прокурор Лахтин привел в пример «остальных участников преступной группы», которые скрылись от следствия. О ком именно он говорит, прокурор уточнять не стал.
— Я такие заявления могу назвать только подлостью, — расстроенно сказал Падва журналистам, когда суд ушел совещаться. — Михаил Борисович проходит по делу один, никаких других обвиняемых там нет. Если такое говорят, это ведь надо доказывать. Да и потом, если Иванов кого-то убил, это ведь не значит, что вы тоже убьете.
Следствие на сегодняшнем суде развило и историю о якобы переданной Ходорковским своей защитнице Ольге Артюховой записке с указанием, как воздействовать на свидетелей. Журналистам центральных СМИ тогда удалось получить копию той записки: она была написана не рукой Ходорковского и в содержании не имела никаких намеков на указания по давлению на свидетелей. Глава московской адвокатской палаты Генри Резник обвинения Минюста в адрес Артюховой отверг и, наоборот, назвал незаконным ее обыск. Все это не помешало прокурорскому работнику Лахтину вспомнить сегодня про ту записку. Он сразу сказал, что изъятие записки прошло по закону, а сама записка есть «попытка Ходорковского оказать давление на свидетелей».
Ко всему прочему, у обвинения был и еще один бесспорно сильный аргумент в пользу того, чтобы оставить Ходорковского за решеткой. Медики считают его здоровым. То есть если обвиняемый здоров, он должен сидеть, заболел – можно рассмотреть вопрос о домашнем аресте.
«Состояние его здоровья позволяет ему находиться в условиях следственного изолятора, в настоящее время оснований для изменения меры пресечения Ходорковскому не имеется», — объявил Лахтин.
После короткого совещания Ольга Тимофеева объявила, что решение Басманного суда «оставлено без изменений». Адвокаты были подавлены, но не удивлены. Генрих Падва сказал по этому поводу: «Мы другого не ожидали». Возможность кассации адвокаты сейчас рассматривают. По словам адвоката Василия Алексаняна, решение о кассации будет принято после получения мотивировки сегодняшнего постановления суда (на это у суда есть 10 дней). Инстанций для подачи кассации по меньше мере две – президиум Мосгорсуда и Верховный суд (где решение можно обжаловать еще и в президиуме и у председателя). О планах обращения в международный суд защита пока говорит неохотно, хотя Падва признался, что если его главная задача — добиваться освобождения Ходорковского в российских судах, то коллега Москаленко «ведет дело с прицелом на Страсбург».
Основной суд по делу Ходорковского может начаться через много месяцев. Пока, по оценке прокуратуры, из 227 томов своего дела за почти три месяца заключения бывший глава ЮКОСа ознакомился только с 12-ю. Адвокаты считают, что он прочел больше — около 20-ти.
